Иван Шишков - История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

Ч. Пирса и антифундаментализм Фр. Ницше [33] Существование «непосредственной достоверности» типа Декартовской) «я мыслю», на которой зиждется фундаменталистское методологическое сознание* Ницше считал основным предрассудком философов. Вот что он писал по этому поводу: «Всё еще есть такие простодушные самосозерцатели, которые думают, что существуют „непосредственные досто- верности**, например, „я мыслю** или подобно суеверию Шопенгауэра „я хочу**… Но я буду сто раз повторять, что „непосредственная достоверность** точно так же, как „абсолютное по- знание**… в себе contradictio in adjecto: нужно же наконец когда-нибудь освободиться от сло- вообольщения!» И далее: «Поистине немалую привлекательность каждой… теории составляет то, что она опровержима: именно этим влечет она к себе тонкие умы». — Ницше Фр. По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего // Ницще Фр. Сочинения в 2 т. Т. 2., М.: Мысль, 1990. С. 252-253. проложили путь к современному фаллибилизму, наиболее последовательно отстаиваемому Карлом Поппером — основателем философии критического рационализма. Он фактически «пробудил» в нашей интеллектуальной среде существовавшую издавна в европейской философии идею о погрешимости человеческого разума.

В русской философской традиции идею открытости и критичности знания проводил Вл. Соловьев, именно на ней базируется его философия всеединства [34] См.: Соловьев В. С. Философские начала цельного знания. Он же: Кризис западной философии // Соловьеве. С. Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1990. С. 3-138,139-288. . О философии, избирающей «в удел себе переменную точку зрения» [35] См.: Флоренский П. У водоразделов мысли. Т. 2. М: Правда, 1990. С. 130. писал П. А. Флоренский, но наиболее глубоко дух критицизма проник в философию «сциентистского анархизма» П. А. Кропоткина [36] См.: Кропоткин П. А. Современная наука и анархия. М.: Правда, 1990. и П. Н. Ткачёва [37] Трудно удержаться, чтобы не привести здесь выдержку из «Анархии мысли» П. Н. Ткачёва: «Критика - это условие sine qua цоп (непременное, необходимое — лат.) ее (мысли. — И. Ш.) правильного развития; она ее питает, укрепляет, одушевляет. Оградите мысль от критики, и она превратится в мертвую догму, не успев вырасти й развиться, она состарится, обесцветится. износится». — Ткачёв 77. Н. Анапхия мысли // Ткачёв 77. Н. Кладези мупоости поссийеких .

В отличие от классической фундаменталистской традиции картезианского толка, антифундаментализм (критицизм) не допускает никаких догм, более того, он включает в себя с необходимостью фаллибилизм (погреши- мость) в отношении любой возможной инстанции. В то время как фундаментализм возводит определенные инстанции — Разум или Опыт — в эпистемологические авторитеты и пытается выработать у них «иммунитет от критики», антифундаментализм (критицизм) не признаёт никаких авторитетов и инстанций непогрешимости, «архимедовых опорных точек» и не допускает догматизации в решении проблем. А это значит, что не существует никаких решений проблем, ни надлежащих инстанций для такого рода решений, которые должны уклоняться от критики. Сами эти решения, по-видимому, должны пониматься как конструкции гипотетического характера, которые могут быть подвергнуты критике и ревизии. Беспрерывный поиск и смена одних решений другими — таков путь движения к Истине и Прогрессу , таков лейтмотив антифундаментализма (критицизма).

Рассмотренные выше два стиля философствования могут служить основополагающим критерием для типологизации всего историко-философского процесса как противостояния догматизма и критицизма, противостояния, с одной стороны, последователей платоновского типа мудреца, точнее софократа (Декарт, Гегель и др.), с другой — приверженцев сократовского типа мудреца, воплощающего образ истинного философа (Кант, Ницше, Поппер и др.). В соответствии с этими двумя стилями философствования сложились и два типа языка: язык догматизма , характеризующийся своей закрытостью, абсолютной достоверностью, верой в обладании одной единственной истиной, не допускающей никаких иных мнений, «иммунитетом от критики». К сожалению, на этом языке преимущественно говорила не только философия, но и вся наука в целом, особенно классическая наука. Вспомним хотя бы Ньютона, с абсолютной уверенностью утверждавшего в свое время, что его законы механики и есть как раз тот фундамент, на котором будет стоять здание будущей физики. И какие бы открытия в будущем не последуют, они никак не пошатнут это здание. Но насколько заблуждался в этом великий физик, свидетельствует дальнейшее (после Ньютона) развитие физической науки. На рубеже XIX-XX вв. в ходе очередной революции в физике здание ньютоновской механики было разрушено вместе с его фундаментом. Отныне классическая физика стала рассматриваться лишь как предельный случай неклассической (эйнштейновской) физики.

Этому закрытому, догматическому языку противостоит язык поссиби- лизма {возможного), фаллибилизма, являющийся открытым для критики, плюралистичным, не претендующим на монополию, тем более на знание истины, допускающим постоянную долю сомнения в своих утверждениях. Этот тип языка, хотя и ведет свое начало в европейской традиции от древних греков (Ксенофана, Сократа), всё же в полной мере на нем заговорили только в современной философии в связи с изменением общекулыурной и, прежде всего, научной ситуации. Статус этого языка нашел свое обоснование в современной неклассической физике (физике элементарных частиц), здание которой, если продолжать нашу аналогию, представляет собой высотный дом, этажи которого повисают в воздухе. Наконец-то в современную физику глубоко проникла мысль о невозможности существования какой-то единой теории, которая могла бы стать надежным фундаментом для построения данной раз и навсегда физической картины мира. В силу погрешимости человеческого знания, в том числе и научного, такого абсолютного, незыблемого фундамента в принципе не существует, а потому, как представляется, научным, методологическим и философским запросам европейской культуры наиболее полно отвечает фаллибилист- ский (критицистский) стиль мышления.

Фаллибилистским (критицистским) характером нашего мышления определяется общий философский настрой, от которого зависит статус философии в целом. Философия, если и возможна, то только как философия открытого, критицистского, фаллибилистского знания, не только допускающего, но и требующего постоянного выдвижения альтернатив и их опровержения. И пока в философии будет царить этот настрой, она имеет право на существование.

Таким образом, еще раз подчеркну, что философия возможна только как трансцендентальная философия, основным вопросом которой является фундаментальный трансцендентальный вопрос: как возможны мысль, мышление? Они, как было показано выше, возможны только в форме кри- тицистского, фаллибилистского, предположительного знания. В противном случае прогресс как научного, так и философского, и в целом человеческого знания не возможен. Открытость и невозможность достоверного, обоснованного знания и есть основной психологический мотив человеческого познания.