Алексей Криволап - Рунет

При этом отдельного упоминания заслуживает перечисление всех бед, которые привносит Рунет в украинский интернет: стремление к желтизне, поверхностность и проч., а в остальном украинский интернет, конечно, превосходит Рунет: <287; 2.2.> «К сожалению, мы точно так же заимствуем от россиян стремление к „желтизне“. Опять же, у нас общее с Россией баннерное пространство. И если в баннерных сетях проходит реклама самой красивой груди в мире, ориентированная на российского читателя, идет отклик на материал и украинских, и белорусских пользователей, если материал на русском языке» . Но несмотря на подобное влияние, эксперты видят возможности, чтобы утверждать, что <402; 2.2.> «Наши ресурсы интереснее: живее, свободнее, динамичнее… Событийнее!»

Что касается языка (подробнее об этом в следующей главе), то использование русского языка оценивается крайне неоднозначно. И наиболее желательным способом решения языковой проблемы будет использование на сайте нескольких языковых версий: <473; 2.2.> «Наиболее мы зависимы от того, что украинцы, формируя сообщества, ориентируются не на национальную идентичность. В результате, зная русский язык, они уходят в Рунет, развивая их сектор сети. Решить эту проблему можно двумя путями. Во-первых, путем создания сайтов с двумя языками: русским и украинским, а во-вторых, контентно наполнять блоги именно украинской тематикой» .

Хотя даже при таком аргументированном понимании российского влияния возникают мнения об отсутствии влияния как такового вообще: <570; 2.2.> «Я бы не сказала, что есть какое-то влияние. Политического влияния нету, смыслового я тоже не ощущаю. Скажем, российский интернет влияет на украинский скорее новостями: новости о России на нашем сайте всегда пользуются большой популярностью. Но не думаю, что это можно назвать влиянием — просто существуют два информационных потока, которые подпитываются друг от друга. В этом ключе, можно сказать, что и мы определенным образом влияем на Россию» .

И даже равноправное обратное влияние: <409; 2.2.> «Мне кажется, что прямой зависимости нет, и если есть какая-то взаимосвязь, то она продуктивна. Это скорее технологическая, а не тематическая связь, мировоззренческого влияния я не вижу. Защиты от влияния на зону UA не требуется» .

Итак, можно сделать некоторые обобщения, касающиеся аргументации зависимости от российского интернета. Набор клише для описания ситуации выстраивается по логике, которая очень сильно напоминает логику оправдывающегося ребенка:

мы маленькие — они большие;

они старше и первые начали;

у них денег больше;

если мы хотим, чтобы нас заметили, мы должны играть по предложенным правилам российского рынка.

Но если суммировать все вышеназванное по критериям, которые использовала Дж. Дин: информация, сеть и зрелищность (спектакль), то окажется, что по всем трем пунктам есть определенная зависимость. Информацию о происходящем у себя в стране и международного характера быстрее и проще получить с российской точки зрения, т. е. не только на русском языке, но и с учетом российских национальных интересов. Отметим, что наше исследование проводилось уже после появления в декабре 2005 года российского телеканала «Russia Today» (rt.com).

Инфраструктурные возможности российской части сети и на сегодняшний день существенно превышают возможности белорусского или молдавского сегмента. Это баннерные и контекстные рекламные сети, каталоги и поисковики. Что касается доступа в интернет, то ситуация еще более парадоксальная: «Сеть „Релком“ начала работу летом 1990 года на базе Института атомной энергии им. И. В. Курчатова в Москве, соединив с помощью аналоговых телефонных модемов (для передачи электронной почты по протоколу UUCP)» 121 121 «История компании Релком», official website, http://relcom.ru/o-nas/history-of-company/., (б. д.), relcom.ru . При этом такой доступ носил не столько коммерческий, сколько экспериментальный характер: <459; 3.7.> «Да, звонили, причем телефонным модемом dial-up в Москву. Звонили российскому провайдеру „Релком“ и забирали почту оттуда. Первая белорусская почта так работала, и это действительно 1991 год, ну может, там какой 1993 год. Действительно, так оно и было. Но тогда еще никто не знал что это и зачем это нужно, но вот энтузиасты этим занимались».

Спектакль или зрелищность как характеристика глобальной капиталистической технокультуры не оставляет шансов для свободного развития локальных культур, так как дешевле локализовать, добавив необходимые по законодательству элементы. Как это происходит с рекламой и традиционными медиа. «Облегченные» версии редакций российских телеканалов, радиостанций и газет, которые на практике занимаются размещением рекламы в эфире, что препятствует качественному развитию локальных медиа. Например, телезрителям в Беларуси хорошо знакомы локальные версии российских телеканалов «НТВ — Беларусь», «РТР — Беларусь» и другие. Получается, что централизованное потоковое производство беспроблемной для массового потребления информации имеет и экономические основания в сетевом капитализме.

На первый взгляд, тут очевидно сохранение практически колониальной привязанность к метрополии. Есть первоисточники на западе, но в поисках информации и образцов упрямо смотрим на восток. Теперь необходимо оценить степень и возможности нероссийского влияния на национальные сегменты сети, посмотреть на происходящее более глобально и попытаться обозначить значимые тенденции.

Когда речь заходят об интернете, то неизбежно все сводится к спору о том, каких последствий у глобализации больше: позитивных или негативных? Можно даже сказать, что традиционно интернет понимается как глобальный инструмент влияния. Речь идет о глобальном влиянии. Глобализация как культурный МакДональдс, как воплощение идеи глобальной «McWorld Culture» 122 122 Peter Berger, «Four Faces of Global Culture», National Interest Fall97, вып. 49 (1 сентябрь 1997 г.): 23. — глобальный МакДональдс или еще более радикальной «McDonaldization» of the world 123 123 George Ritzer, The Mcdonaldization of society, New Century ed (Thousand Oaks, Calif: Pine Forge Press, 2000), http://www.mcdonaldization.com. . Есть и примеры культурного сопротивления американизации в Европе. Так «французская реакция на постоянно расширяющуюся роль Google в контроле над доступом к информации демонстрирует культурную плотность индексации информации и ее объединения с другими цифровыми сервисами. Это также демонстрирует, каким образом идентичности индивидов, наций и регионов, которые становятся все более подвержены цифровой миграции» 124 124 Milad Doueihi, Digital cultures, American ed. (Cambridge, Mass: Harvard University Press, 2011), 76. . Насколько распространена цифровая миграция в странах бывшего Советского Союза, сказать сложно.