Витторио Страда - Марксизм сегодня. Выпуск первый

Независимо от значения, придаваемого теории стоимости в области экономики, она имеет определенное эвристическое значение для теории классов. Прежде всего неомарксисты, занимающиеся теорией классов, не должны забывать, что интерпретация (кстати, отнюдь не бесспорная) теории стоимости Маркса, которая определяет рабочий класс как класс работников физического труда (и в самом деле они не имеют руководящих функций), занятых в производстве, на транспорте и складских работах, должна опираться не только на выдержки из работ Маркса, но и на прочную базу, каковой является социально-историческая реальность. Иначе говоря, реально существующее рабочее движение возникло и выросло в среде этих трудящихся при значительной поддержке независимых и полузависимых ремесленников на начальном этапе. Если в рабочем классе видеть не только объект эксплуатации и деградации, но и субъект «контркультурного» сопротивления капиталу, обладающий знаниями, опытом, чувством солидарности и представлением о практике организационной работы, то, взятый в более узком значении этого определения, отдельно от других категорий трудящихся и служащих, рабочий класс еще и по сей день сохраняет то значение, которое нельзя перечеркнуть одними лишь определениями.

Во-вторых, идеи производства, присвоения и перераспределения прибавочной стоимости заставляют нас обратить внимание на заметную диспропорцию в распределении по отраслям источников, в которых черпают силу рабочий класс и капитал. Рабочий класс в классовой борьбе всегда черпал свою силу в том, что был занят в таких секторах деятельности, как производство, транспорт, складирование, или, если хотите, в том, что был производителем прибавочной стоимости. Того же нельзя сказать о буржуазии, чье богатство и источники силы сосредоточены во множестве сфер деятельности, от торговли в широком смысле до банковской деятельности, в сфере недвижимости и пр., а не только в производстве. Все это может существенно повлиять на модель классовых отношений и развитие классового конфликта. В самом деле, каковы бы ни были в конечном счете истоки торгового, банковского или земельного капитала, классы и классовая борьба размещаются в определенном пространстве. При равных условиях наилучшим местом размещения для рабочего класса является экономика (государства, области, города), представляющая собой совокупность крупных промышленных предприятий, функционирующих в условиях конкуренции, способных использовать относительно однородную рабочую силу и располагающих небольшим основным капиталом. На противоположном полюсе – буржуазия, обладающая сильными позициями в экономике, главным центром которой являются крупные концентрации непроизводительного капитала, источниками которого в свою очередь явились земельная рента и непредусмотренные доходы (плодородные земли, минеральные и нефтяные ресурсы, доход от недвижимости), торговля, банковская деятельность и т.д. в противовес разобщенной и разбросанной рабочей силе, сосредоточенной в небольших производственных единицах, а также в конторах и мастерских. Согласно отличающимся друг от друга критериям, использованным Институтом, Проектом классового анализа и Райтом, рабочий класс может быть тем же самым, но условия его борьбы будут в корне отличны.

Всякий, кто занимается эмпирическим классовым анализом, используя средства статистики или метод моделирования, знает, как это трудно. Сразу всего не охватить, поэтому крупные исследования, которые проводились до сих пор, заслуживают всяческого уважения. Но поскольку исследования будут продолжаться, стоит подумать о том, что при рассмотрении социологической реальности классов и классовой борьбы можно будет добиться лучших результатов, если в центре теоретических изысканий и классового анализа окажутся процессы накопления капитала и различные «режимы накопления». Эта последняя концепция (а ею мы обязаны Мишелю Альетта и другим французским экономистам-марксистам, которые до сих пор использовали ее для характеристики длительных периодов [359]) кажется довольно перспективным средством анализа изменений во времени и пространстве моделей классовых отношений при капитализме.

Прямым следствием обнаружения связи между классовым анализом и процессом накопления капитала, естественно, должно явиться изучение роли наемного труда в капиталистическом накоплении. Безусловно, в своей совокупности капиталистическое общество зависит и целиком определяется капиталом, нормой прибыли и тем, как она используется капиталистами. Однако не менее верно и то, что место в обществе каждого существенным образом зависит от того, работает он для капитала или нет: это касается не столько непосредственных условии труда, сколько места в классовой борьбе.

В настоящее время в развитых капиталистических обществах численность экономически активного населения, непосредственно не связанного с отношением капитал/наемный труд, весьма значительна. В 1970 году в Западной Германии число тех, кто не принадлежал ни к капиталистам (или руководящему персоналу капиталистических предприятий), ни к находящимся на содержании у капитала, составляло по крайней мере 38% экономически активного населения. Но это заниженные данные, так как в этом случае не учтены ни служащие кооперативов, ни государственные служащие [360]. В 1972 году в Швеции лишь половина экономически активного населения работала на капиталистических предприятиях, которые предоставляли работу в течение целого года по крайней мере десяти работникам, а третья часть тех, кто работал за зарплату, не имела ничего общего с производством или товарооборотом (речь не идет об их рабочей силе) [361]. Несомненно, в 70-е годы число занятых в некапиталистической и непроизводственной сферах деятельности значительно возросло [362].

В самом деле, в европейских странах развитого капитализма большинство тех, кто входит в число 40 – 50% экономически активного населения, косвенно вовлеченного в процесс накопления капитала, являются государственными служащими. Кроме того, некоторые работают на себя, другие – на предприятиях мелкой буржуазии, где совершенно необходимо личное участие работодателя в трудовом процессе, третьи – в производственных и потребительских кооперативах, какое-то количество населения работает в частных организациях, не преследующих цели получения прибыли. В 1979 году в Швеции около 40% населения, работавшего по найму (занятого не менее двадцати часов в неделю), находилось на службе у государства и общественных организаций [363].

Ученые-марксисты, которые занимались проблемами капиталистического государства, очень мало внимания уделили вопросу бурного развития государства как работодателя [364]. Пока нет теоретических исследований, объясняющих этот рост, как нет и каких-либо разъяснений по поводу его воздействия на классовые отношения внутри общества. Как институт власти, государство можно назвать «кристаллизатором» соотношения сил между классами в обществе; что до государственной службы как таковой, то она теперь занимает важное место в классовых отношениях развитого капитализма.