Витторио Страда - Марксизм сегодня. Выпуск первый

Однако в основном Годман критически оценивает ее эксцессы, признает, что восхвалявшиеся частью западной интеллигенции массовые «движения» в Китае 60-х годов были скорее орудием жестокой политической борьбы, правильно квалифицирует маоистские воззрения как, по сути дела, троцкистские, показывает, что маоистское «развитие» обернулось общественным регрессом. Плодотворной оказывается и методология анализа «китайского марксизма», исходящая из проблемы государства. Этот анализ опровергает «антиэтатизм» Мао. Годман не согласен с теми китаистами, которые считают, что послемаоистское развитие идет в направлении «рекапитализации». Правда, заключительный вывод Годмана о том, что ныне Китай вступил в «малый ледниковый период», опровергается реальным положением в этой стране.

Известный специалист по проблемам «третьего мира» Самир Амин – выходец из Египта (живет и работает в Париже) – склонен к левоутопическому догматизму. Так, он видит решение экономических проблем развивающихся стран в эгалитаризме и нетоварных отношениях. Предвзята и упрощенна негативная оценка Амином закона стоимости, который якобы в любых обстоятельствах приводит к укоренению системы эксплуатации. Амин отдает предпочтение маоизму перед ленинизмом, остается верен популярному мифу о «демократизме» маоизма, повторяет давно опрокинутую жизнью маоистскую оценку отсталых стран как «авангарда мировой революции». В соответствии с распространенным среди радикальной интеллигенции этих стран пониманием «третьего мира» как «периферии капиталистической экономики» Амин не видит разницы между буржуазными государствами этого региона и странами социалистической ориентации. Тем не менее и он не в состоянии сбросить со счетов опыт социалистического развития во Вьетнаме, КНДР, на Кубе.

Информативный материал содержит статья Хуана Карлоса Портантьеро о марксизме в Латинской Америке, хотя она и не свободна от некоторых ошибочных оценок.

Очерк «Марксизм и гуманитарные науки» принадлежит перу видного французского философа-марксиста Мориса Годелье, немало сотрудничавшего в коммунистическом журнале «Пансе». У нас, в частности, известны его работы по марксистской теории общественно-экономических формаций. Годелье принадлежит к школе Альтюссера, которой свойственно преимущественно «структурное прочтение» Маркса с пренебрежением его историзмом и несколько односторонним пониманием его диалектики. Однако Годелье сумел передать сложную взаимосвязь базиса и надстройки в докапиталистических обществах. Вместе с тем вызывают удивление претензии Годелье к марксистской литературе за отсутствие «теории процессов, которые привели к появлению социализма в таких странах, как Китай, Вьетнам, Ангола, Куба». Автору явно неизвестны работы советских исследователей К. Брутенца, Н. Симония, Г. Старушенко и др. как раз на эти темы. Принимая концепцию «разных марксизмов», Годелье истолковывает ее как исчезновение основы для «глобального анализа различных аспектов действительности». Так «плюрализация» марксизма дает курьезный «эффект бумеранга», обращаясь против ее последователей.

Содержательна в историографическом и библиографическом плане статья шведского социолога Гёрана Терборна. Он наглядно раскрыл влияние идей Маркса на современную западную социологию, сделав упор не столько на ревизионистской их интерпретации, сколько на признании буржуазными социологами неизбежности нового подъема рабочего и демократического движения в странах развитого капитализма. Сотрудничая в «неомарксистских» изданиях, Терборн с полным основанием критикует их, например, за догматически узкое понимание рабочего класса и причисление «новых средних слоев» к классу традиционной мелкой буржуазии. Есть у Терборна и другие интересные наблюдения по этой проблеме.

Вместе с тем искусственной и даже наивной представляется принимаемая Терборном классификация марксистов: противопоставление Ленина и Грамши, отождествление так называемых «марксистско-ленинских партий» (маоистской ориентации) с «классической эрой большевизма», абсолютно необоснованный вывод о «смещении центра интеллектуального марксизма в англосаксонский мир». Впрочем, Терборн сам себя опровергает, призывая не переоценивать «аполитичную академичность» и подчеркивая первостепенную важность реальных массовых движений за социальное освобождение под марксистским руководством.

В целях информации издательство «Прогресс» направляет читателям перевод четвертого тома «Истории марксизма» (выпуск первый).

Каким может быть будущее марксизма, мы еще не знаем. Однако сто лет спустя после смерти Маркса с определенной долей уверенности можно дать оценку его необыкновенным достижениям.

Ни одному мыслителю еще ни разу не удавалось с подобным успехом пережить свой собственный программный лозунг: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [МЭ: 3, 4]. Идеи Маркса стали теориями, вдохновившими рабочие и социалистические движения в Европе. В основном благодаря Ленину и русской революции эти идеи стали квинтэссенцией международной доктрины социальной революции в XX столетии, которая одна повсеместно принята на вооружение от Китая до Перу. Благодаря победе партий и правительств, отождествляемых с этой доктриной, некоторые версии таких идей превратились в официальную идеологию государств, где к настоящему времени проживает около одной трети человечества, не говоря уже о разных по размаху и значению политических движениях иного масштаба и значения, которые заявляют о своей приверженности этим идеям в остальной части мира. Единственные мыслители, которых можно было бы назвать поименно, достигшие положения, сравнимого с Марксовым, – это основатели великих религий прошлого, и, за исключением, пожалуй, одного Магомета, никто из них не сумел столь же быстро добиться триумфа. С этой точки зрения ни один светский мыслитель не может быть сравним с Марксом.

В какой мере сам Маркс одобрил бы все то, что было сделано во имя его, и что он подумал бы о доктринах, нередко превращенных в светский эквивалент теологии и официально признанных в качестве неоспоримо верных, – вопрос, который мог бы вызвать интересную дискуссию, тем не менее является академическим. Однако сколь бы далекими ни были подобные доктрины от оригинальных идей Маркса, которые мы можем документально обосновать или вывести из его сочинений, они исторически происходят из этих идей, и данное происхождение может быть конкретно продемонстрировано как в области мысли, так и в области действия, ибо они принадлежат истории марксизма. Насколько их развитие логически содержится в идеях Маркса – это отдельный и самостоятельный вопрос, ставший уже предметом многочисленных дискуссий, особенно в той связи, что режимы и правительства, созданные во имя Маркса (обычно до сих пор сочетаемого с каким-либо революционным вождем, появившимся после него и провозгласившим себя его учеником, будь то Ленин, Сталин, Мао или др.), все до сего времени обладали своего рода фамильным сходством или же, по той причине, что все они отличались общей негативной чертой, несходством с либеральной демократией.

Читать дальше