Стефан Хёллер - Гностицизм

Эта позиция была причиной множества недоразумений вокруг гностицизма. На протяжении многих веков гностицизм считался, прежде всего, продуктом философской спекуляции, которая имеет лишь небольшое отношение (или вовсе никакое) к подлинной религии и практическим жизненным задачам. Гностики представлялись спекулятивными философами и метафизическими мечтателями, которые вызывали в воображении фантастические космологические и теогонические системы, оплакивая зло тварного мира, и заявляли о том, что задача человеческого духа – возвращение в утопичную землю за пределами этого мира. К счастью, множество ученых мнений ныне изменилось, и природу гностических взглядов понимают лучше, благодаря трудам более объективного поколения единомышленников в лице ученых и писателей. Это новое отношение к гностицизму хорошо видно в следующем высказывании, записанном европейским ученым Жилем Киспелем, одним из основных переводчиков известных текстов Наг-Хаммади:

«В моем «Gnosis ah Weltreligion» (1951) я предположил, что гностицизм выражает специфический религиозный опыт, который зачастую запечатлевается в мифе… Кажется, ясно, что, по крайней мере, некоторые из гностических систем были вдохновлены яркими эмоциями и личными переживаниями. Сейчас принято считать, что гностицизм – это не философия и даже не христианская ересь, а религия со своими специфическими взглядами на Бога, мир и человека» («Гностицизм» в Cavendish, «Man, Myth and Magic»)

И, как мы можем добавить, гностицизм есть религия, насыщенная таинствами, освобождающими душу.

Талисманы и таинства

Действительно любопытно, что некоторые истины о гностицизме не проявилялись до сих пор, ведь и ранее в исследованиях гностицизма было хорошо известно, что гностики не только фантазировали и философствовали. Гностические книги древнего происхождения, которые обнаруживали (и обнаруживают), не обнаруживают философской природы, но содержат длинные молитвы и воззвания, адресованные различным трансцендентным силам; непонятные слова силы, состоящие из продолжительной последовательности гласных звуков, предназначенных, по-видимому, для песнопения, встречаются во многих гностических текстах. Кроме того, одни из многочисленных гностических писаний содержат большие объемы записей ритуалов, исполняемых Иисусом, другие же ссылаются на высокоразвитые священные системы внутри гностических общин ранних веков Христианской эры. Были также обнаружены множественные гностические талисманы из драгоценных камней, причем все из них содержат архетипические образы: змеи, львы, астрологические символы, или гибридные мифологические существа – такие как Абраксас (или Абрасакс), который имел голову петуха, тело человека, а ноги в виде змей. Очень вероятно, что рассмотренное как непонятное и даже предосудительное с точки зрения рационального ума, это изобилие символической и ритуальной литературы осталось в значительной степени нетронутым в музеях и архивах без каких-либо усилий по переводу или публикации. Невежественные обвинения в «чистом волшебстве» и «суеверной бессмыслице» обрекли многие бесценные реликвии этой великой традиции на полную неизвестность.

Конец двадцатого века возродил интерес к мифам и ритуалам, создав более благоприятную атмосферу для гностических исследований, в отличие от той, которая преобладала ранее. Сегодня мы приходим к пониманию того, что, в то время как философия есть лишь рассказанная история, миф и ритуал представляют собой появление той изначальной реальности, что создала феномены, которые философия пытается объяснить. Таким образом, когда философия пытается ответить на вопрос «почему?», миф и ритуал отвечают на вопрос «откуда?». Глубинная психология учит нас, что дисциплины подобные философии и этике могут, в лучшем случае, лишь обратиться к сознательной части человеческой психики, тогда как миф и ритуал обеспечивают прямую, творческую дорогу в бессознательное, соединяя мир сознательного эго с глубинными силами той области, что находится за пределами покрова сознания.

Без сомнения, гностики широко использовали ритуалы. Хотя враждебные критики часто упрекали гностиков за их интернализм, сейчас мы осознаем, что гностики четко осознавали тесную связь между внутренним и внешним, между внутренней трансформацией и внешним ритуальным актом. С точки зрения гностиков, великий и священный образ Христианского Гнозиса, Иисус, приходит, чтобы сделать «внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину одним, чтобы мужчина не был мужчиной и женщина не была женщиной, когда вы сделаете глазА вместо глАза, и руку вместо руки, и ногу вместо ноги, образ вместо образа, - тогда вы войдете в [царствие]» (Евангелие от Фомы, стих 27)

Кодексы Наг-Хаммади предоставили многочисленные подтверждения существования гностических систем таинств, сильно напоминающих систему католической церкви. В Евангелии от Филиппа, работе, в которой сильно проявляется влияние Валентина, обнаруживаются следы гностической священной теологии, наряду с описаниями пяти таинств, о всех из которых сказано, что они утверждены Иисусом. Таким образом, мы читаем в стихе 67 данного Евангелия:

«Истина не пришла в мир обнаженной, но она пришла в символах и образах. Он не получит ее по-другому»

Другие утверждения показывают связь принципа образов с таинствами. Евангелие говорит, что истинные божественные мистерии трансцендентных областей не могут действовать в низшем мире без посреднического содействия их образов, которые проявлены в физических таинствах; то есть, они являются проявлением «образа через образ». (С точки зрения глубинной психологии это означает, что трансцендентные или психоидные силы, известные Юнгу как архетипы, могут лишь проявляться в индивидуальной душе как архетипические образы, а также вызываться и обретать силу посредством правильно построенных ритуалов, связанных с какими-либо качествами этих архетипов). Однако, автор гностического Евангелия от Филиппа признает, что этот контакт с архетипом производится не одним лишь таинством, но скорее должна произойти личная внутренняя трансформация наряду с ее внешней формой; в противном случае последняя оказывается пустой:

«Брачный чертог и образ через образ, - следует, чтобы они вошли в истину, которая - восстановление. Это следует тем, которые не только приобретают имя Отца, и Сына, и Духа свя того, но приобретают их для самих себя. Если не кто не приобрел их для себя, имя также будет отнято у него»

(Евангелие от Филиппа, стих 67)

Таинства и их воздействие