Пятигорский Моисеевич - Кто боится вольных каменщиков? Феномен масонства

2. Церемониальные молитвы, обращенные к Великому Архитектору Вселенной, и упоминания о нем, относящиеся к Внешнему Ритуалу, представляют собой форму масонской религии в том смысле, в котором ложа может рассматриваться как форма масонского Ритуала. Они соотносятся с Ритуалом посредством их общей символики (Бог — Великий Мастер Вселенной, Хирам Абифф — Мастер и т. д.). Смерть Хирама Абиффа и ее воспроизведение в Ритуале связаны с масонской религией только посредством символики смерти. Вот почему все аналогии с распятием и воскресением Иисуса Христа являются только кажущимися; Мастер — это «воскресший Хирам», но сам Хирам не воскресал, вот почему, как нам дается понять, весь Ритуал является символическим, в то время как Святое Причастие, согласно православному (и католическому) богословскому определению, не является таковым. Не имеется в виду, что Кандидат должен верить в свое буквальное «преображение» в Хирама, в то время как в отношении католика подразумевается, что он должен верить в Пресуществление. Идея смертности, с ее собственными эмблемами (не символами!) [489], такими как череп и скелет, заполняет собой пространство между религиозно нейтральным Ритуалом, Церемонией, с ее уникальной масонской религиозной риторикой, и определенной или неопределенной религией масона-Кандидата.

Особое символическое значение имеет здесь замена Слова. Как мы уже видели в разоблачении Причарда, подлинное слово было утрачено, и оно должно было быть заменено (хотя в тексте не употреблено это слово) на «первое слово, спонтанно произнесенное одним из Братьев после того, как был обнаружен труп Хирама». А это слово-замена, Махбена, каким бы ни было его точное значение (а в отношении этого существуют значительные разногласия среди специалистов по древнееврейскому языку), обозначает ситуацию убийства Хирама и/или последующего контакта с его трупом: ситуацию, отраженную в Ритуале Мастера Масона. Однако в Руководстве это слово обозначает Мастера Масона и служит как его настоящее (хотя и общее) имя [490]. Таким образом, имя М выступает здесь в качестве ритуалистического обозначения символического обнаружения себя, как мертвое тело Хирама, которое не может говорить, — это символическая замена Хирама; как Ритуал воспроизводит первоначальную последовательность событий; и как Мастер Масон — это не более чем замена духовной реальности, которая утрачена вместе со своим именем и останется таковой «вплоть до момента, когда время и обстоятельства не восстановят подлинную» (с. 20). Но до тех пор замещающие тайны составляют сущность масонства — как имя-замена составляет сущность того, чем является масон [491].

В наставлениях Мастера или в объяснениях Ритуала нет никаких религиозных принципов или истин, которые могут быть описаны как специфически масонские, хотя в них и идет речь о Великом Архитекторе Вселенной. Это, однако, не говорит о том, что Ритуал не является религиозным или что масонство не является религией. Здесь лежит основное различие между масонством и практически всеми современными теософскими учениями, включая антропософию. Последние ориентированы всецело на истину, они осознают не только собственные истины, но также и тот факт, что их церемонии и символика — это всего лишь средство достижения их, и их члены получают посвящение именно в эти истины [492]. В то время как в масонстве, даже когда о том или ином ритуале говорится, что он иллюстрирует истину (как, например, «лежание в могиле» иллюстрирует смертность), эта истина сохраняет общий характер и остается неразрывно связанной со своей иллюстрацией (или «уроком») и неизбежно возвращает нас к самому Ритуалу, частью которого они являются. Как сложный феномен религиозного сознания «Бог масонской религии», каковы бы ни были мнения Комитета, специально назначенного Синодом Церкви Англии для исследования масонской деятельности внутри Церкви, или даже Великой Ложи Англии, может быть редуцирован, этически, к трем идеям:

1. Идея Высшего Существа , в существование которого должен верить Кандидат в масоны;

2. Идея Бога «Религии, в которой согласны все люди» Конституций Андерсона;

3. Идея Великого Архитектора Вселенной , хотя она и является конкретизацией двух первых, все же обладает своей собственной, библейски окрашенной спецификой в силу легендарного библейского контекста, в котором она прочно закреплена [493].

Только посредством последней идеи масонский Бог связан с масонским Ритуалом и масонской Символикой, а точнее, с Символикой масонского Ритуала [494].

Понятие религиозной символики является, говоря феноменологически, тавтологией. И не потому, что не существует религии без символов как ее универсальных репрезентаций, но прежде всего потому, что не существует символики вне религии. В конце концов, можно считать символику одним из аспектов религии, или — что религия и символика есть аспекты одной и той же структуры сознания, которую мы называем то «религией», то «символикой». И только сказав это, мы можем попытаться посмотреть на символику как на нечто более специфическое и конкретное.

Слово «символика» обозначает существование и использование таких вещей, которые репрезентируют весь мир сознания кого-либо, т. е. тот мир, который этот кто-либо сознает. Я использую слово «кто-либо» чисто условно, поскольку, хотя число таких миров может, по крайней мере в принципе, быть столь же велико, как число индивидуумов, я тем не менее совершенно уверен, что на самом деле оно значительно меньше, поскольку один и тот же сознательный мир может быть и на самом деле населен очень разными сознательными индивидуумами. Поэтому в конечном счете мы видим, что число универсальных символов невелико. Я совершенно уверен, что это так и не может быть иначе по причине того, что мы сознательно обитаем в одном физическом мире. Об этом говорит тот эмпирический факт, что одни и те же символические ситуации повторяются не только на протяжении человеческой истории, но и в самых разнообразных человеческих культурах в географическом пространстве. И, наконец, мы должны помнить, что символы — это необязательно физические вещи или визуальные образы. Это также могут быть звуки, слова или их сочетания, а также намного более сложные вещи, такие как сюжеты, легенды или мифы.

Например, само слово «масонство», Ритуал, весь комплекс церемониала вместе с его словами, техническими терминами, изображениями и образами, взятый как один феномен, рассматриваемый в своей полноте, позволяет по крайней мере два толкования, одно конкретное и одно общее. Согласно первому масонство — это, прежде всего, масонство в его буквальном «архитектурно-строительном» смысле. Тогда вся его архитектурная терминология, символизм и эмблематика необходимым образом связаны и внутренне присущи феномену масонства и всем его ситуациям. Отсюда следовало бы, что Бог — не случайно Великий Архитектор Вселенной, или Великий Геометр, или Величайший Великий Мастер Вселенной: что это не просто условность, что Вселенная — это Ложа, человек — Строитель, а идея Смертности проявляется в Легенде о смерти Хирама и воплощена в ритуале его смерти и поднятия из могилы. Более того, сам факт, что самое широко распространенное тайное общество нашего времени — это Общество Свободных Строителей, а не Свободных Моряков или Свободных Рудокопов, — тогда будет рассматриваться как имеющий определенный философский, религиозный и этический смысл, смысл, который не может быть обнаружен ни в каком ином символическом контексте, кроме масонского [495]. Это, в свою очередь, означает, что термины масонство (строительство), масон (строитель), Здание, Ложа, Архитектор, Мастер и т. д. принадлежат не только к основному символическому ряду франкмасонства, но также, и в частности с масонской точки зрения, к универсальной символике всего человечества [496]. Тогда Ложа будет фигурировать как макрокосм, единственное место, где законы духовного космоса могут быть проявлены и поняты масоном в своем индивидуальном микрокосме через воспроизведение Ритуала. Только там, в четырех стенах здания, в котором они встречаются, можно проникнуть за «непроницаемую завесу» при помощи луча масонского Света, которому содействует Свет свыше [497]. И только посредством Ритуала может быть приобретен доступ к познанию всеобщей смертности, а также к познанию собственной индивидуальной смерти, что равносильно окончательному самопознанию. Тогда последнее будет рассматриваться как зафиксированное и воплощенное в Слове Мастера Масона как своем символе, в то время как весь Ритуал будет пониматься как символ Познания Всеобщей Смертности.