Михаил Попов - Социальная диалектика

Вообще истина всегда рождается не в большинстве, а в меньшинстве голов. Чаще всего даже вообще в одной голове своего первооткрывателя. А вот чтобы открытие одной и той же истины произошло одновременно, в тот же час, – такие примеры неизвестны. Вот, например, неевклидова геометрия. Кто открыл? Лобачевский. Но был такой венгр, у которого отец был математиком, Бойяи, который тоже занимался проблемой прямых, параллельных данной и проходящих через одну и ту же точку. Почти две тысячи лет математики пытались опровергнуть тезис о том, что через одну точку можно провести сколько угодно прямых, параллельных данной, и вот Бойяи пришла мысль сделать это аксиомой, заменив аксиому о том, что через одну точку можно провести только одну прямую, параллельную данной, и построить новую геометрию. Он опубликовал статью об этом в сборнике своего отца. Но как же он был разочарован и опечален, узнав, что за месяц до этого русский математик Лобачевский в развернутой форме уже опубликовал неевклидову геометрию, которая теперь зовется, по имени ее первооткрывателя, геометрией Лобачевского.

Для науки типично, что истина рождается в немногих головах, а чаще в одной. Причем для истины неважно, на какой должности находился тот, кто к ней пришел и какое звание он имел. Столь же типично, что новое в науке и вообще в жизни с трудом и не сразу пробивает себе дорогу.

В силу важности вопроса остановимся на диалектике борьбы нового со старым. Под новым будем здесь понимать прогрессивное, передовое. Когда новое рождается, оно сильнее старого или слабее? Слабее. А в борьбе, как известно, побеждает сильнейший. Так что поначалу новое, передовое будет проигрывать, и надо быть к этому готовым. Но поскольку это действительно передовое, оно на своих поражениях будет учиться, укрепляться, усиливаться и постепенно начнет теснить старое, а потом и систематически побеждать его. Ура! Так и хочется восславить это новое, передовое, но появляется новое, по отношению к которому это новое наше, которое уже все побеждает, является старым, и оно побеждает то новое, которое родилось. Это при каком строе? При любом. А при полном коммунизме? И при полном коммунизме будут трагедии. И в будущем возможны ситуации, что вас не поняли. Вы хорошее, светлое сказали, а вас не поняли. Но рано или поздно поймут. Иногда бывает после смерти. Такое тоже бывает, да? Говорят, солнце взойдет, наши победят, правда меня уже не будет, но наши вас победят. Сплошь и рядом в истории это бывает. Поэтому никакого примитива тут быть не может. Поэтому сразу после того, как мы вот этот фундаментальный тезис исторического материализма сформулировали о том, что социальное бытие является определяющим по отношению к социальному сознанию , мы должны обратиться к его более глубокому диалектическому пониманию. Поэтому несмотря на то, что мы зашли уже очень далеко, подошлик весьма конкретным вещам, мы сейчас перейдем к категориям совсем простым, чтобы упрочить наши позиции, и начнем тему «Социальное становление», уж такую простую, что проще ее диалектической темы и быть не может.

Мы уже говорили в самом начале, что материю следует понимать только как движущуюся. Теперь следует поставить вопрос о том, какое бывает движение. Начнем с самого простого социального движения – с социального становления. А чтобы понять, что такое социальное становление, надо понять, что такое просто становление, становление как таковое.

Чтобы познать, что такое становление, надо с чего-то начать. С чего надо начинать – с простого или сложного? Люди, маломальски поднаторевшие в диалектике, знают – с простого. Почему? Потому, что сложное – это сложенное из простых, с простого и надо начать. Начать надо с простого и идти потом к сложному.

Что самое простое? Самое простое – это то, о чем можно сказать только одно – что оно есть. Давайте с этого и начнем. Раз оно есть, значит, оно бытие . А какое бытие, если о нем можно сказать только то, что оно есть? Чистое . Давайте, следовательно, начнем с чистого бытия . Это самое простое начало. Проще простого усвоить, что такое чистое бытие . Если спросят: «Что вы знаете про чистое бытие?», надо гордо ответить: «Я знаю, что оно есть». Разве мало знать, что оно есть? Разве мала разница между наличием или отсутствием чего-либо? Разве безразлично, есть у вас в кармане деньги или нет, или есть средства на пропитание или нет? Разве это не существенно? Разве нам все равно, есть мы сегодня или нас уже нет? Конечно, тех, кто спрашивал: «Что вы знаете об этом?» ответ: «Я знаю, что оно есть», может не удовлетворить, и они, скорее всего, начнут спрашивать: «А что вы еще знаете об этом предмете?» Но мы можем сказать, что это уже другой вопрос, а на поставленный вопрос ответ дан. Если, например, на зачете на вопрос о том, что я знаю о данном предмете, мы ответим, что он есть, экзаменатор должен поставить зачет. А если он не удовлетворится этим ответом и будет спрашивать, что мы еще об этом предмете знаем, надо тактично напомнить ему, что ведь мы договаривались, что задан будет только один вопрос. Поэтому чтобы человек, изучивший и усвоивший категорию «чистое бытие», не сдал зачет, такого просто не может быть. Про него же нельзя сказать, что он ничего не знает. Если вы придете сдавать зачет и заявите: «Я ничего не знаю», тут уж экзаменатор ничего поделать не может и должен поставить вам незачет. А вот если на вопрос, что вы об этом знаете, человек сказал, что знает, что оно есть, то нельзя же сказать, что он ничего не знает. Поэтому экзаменатор вправе поставить ему зачет.

Итак, чистое бытие – это самая первая категория диалектики. Если мы откроем «Науку логики» Гегеля, ту фундаментальную и единственную книгу, где систематически изложена диалектика, то увидим, что с чего бы мы ни пытались начать, это сводится к тому, чтобы начать изложение с чистого бытия . Вы, доказывает Гегель, начать можете с чего хотите, но поскольку вначале мы с самой первой категорией впервые имеем дело и пока еще не успели с ней ближе познакомиться, то пока она для нас оказалась лишь бытием . Каким? Чистым бытием . И так, какое бы начало ни взять. Вот Фихте начал с Я. Я вроде бы как все знают. Да? Давайте начнем с Я. Ведь свое Я вы знаете лучше, чем что-либо другое. Вот вы начинаете с Я. И что вы в начале рассмотрения можете сказать про Я? То, что оно есть. Оно есть, и вначале оно поэтому пока никакое не Я, а просто бытие. А какое бытие? Чистое, потому что в начале изложения мы еще ничего про него не сказали и не можем сказать, кроме того, что оно есть. А просто бытие это что? Это чистое бытие.

Таким образом, с чего бы мы ни начали, все равно это будет вначале чистое бытие. Чем это хорошо? Тем, что мы всё знаем про чистое бытие. Наконец-то мы нашли такую науку, а в ней такую категорию, про которую мы знаем все до конца. А что тут не знать, – есть и все. Это же хорошо.