user - Философия вождизма. Хрестоматия

Военное поколение повело борьбу против мнимой государственности буржуазного типа, за тотальное государство, которое является противоположностью либерального государства, лишенного содержания. Поскольку приходится пользоваться принятыми в политике либеральными терминами, «тотальное государство» это тоже либеральный термин, скрывающий за собой совершенно не либеральную суть. Речь идет не об отрицании предыдущей эпохи, а о сознательном отмежевании от нее.

Формула тотального государства это полемическая формула, не вмещающая в себя всю полноту нынешней государственности... Необходимо только избежать ее неправильного понимания. Тотальное государство это не просто другое выражение для устаревшего этатизма, оно не сводится к полному огосударствлению и не имеет ничего общего с грубой механикой марксистского социализма.

Политические ошибки прошлого это факты. Нельзя сделать вид, будто их не было, - их нужно преодолеть.

Ни одно государство не возникает из ничего. У каждого государства есть прошлое. И современное государство несет на себя груз Веймарской системы в смысле последствий этой эпохи, а не в смысле признания ее легитимной...

Только теперь стало возможным осуществить необходимое в национальном государстве разделение властных структур и народных структур, вывести народ из иллюзорного мира лжеорганизаций.

Властные структуры это творение сознательной политической воли, народные структуры - дополитические образования. Расовые и исторические условия их возникновения, законы жизни семьи и крестьянства, положение женщины в обществе, воспитание молодежи - все это дополитические взаимосвязи, которые ни один политический строй не может разрушать безнаказанно. Поэтому властные структуры должны создаваться с учетом народных структур. Попытка подчинить все структуры государства и народа свободной политической воле неизбежно вырождается в этатизм, разрушающий подлинный порядок. Но не менее опасна и мечтательная, романтическая идеализация народа, нуждающегося в сознательном, политическом воздействии на него. Такая идеализация низводит народ на уровень чисто растительного существования, лишает его исторического бытия. Верить, что таким образом можно достичь совершенной гармонии, — рационалистический предрассудок.

В последние годы упадка Веймарской системы правительства все более явно претендовали на авторитарный характер, ссылаясь на тот факт, что правительство назначал рейхспрезидент, благодаря чему оно не зависело от игры парламентских сил. Претензии на авторитет имели целью достичь независимости правительства от парламента. Но в действительности эти правительства не имели авторитета в народе... авторитет зависит от ранга, а ранг народ не может присудить, он может его только признать.

Любая властная структура это различия по рангу, предполагающие наличие такого психического склада, которому доступно понимание сущности ранга, ибо ранг это духовный феномен, который проявляется внешне как символ и то лишь для тех, кому доступно понимание сущности ранга. Настоящий ранг вырастает непосредственно из элементарных предпосылок крови и расы, он не связан с теми способностями, которым можно научиться. Иерархия существует только в обществах, полностью подчиняющих себе своих

членов. Только такие общества имеют честь и настоящие символы, только в них возможно руководство в собственном смысле слова.

Но руководство государством и руководство какой-либо организацией это не одно и то же... В новом государстве властные структуры партии слились с бюрократической административной организацией... Руководство нового типа нельзя определить с помощью применявшихся ранее категорий. Это не власть монарха и не власть избранного народом главы государства, не власть военачальника и не власть главы администрации. Критерием демократического учения было отождествление управляющих с управляемыми. Вождь нового государства не отличен качественно от народа, но и не принадлежит безоговорочно «к народу», его власть не трансцендентально обоснованная претензия на господство без учета народной воли, но она не определяется и большинством голосов.

Иностранцам трудно объяснить суть дела, потому что трудно перевести на иностранные языки слово «руководство» (Führung) в его специфическом понимании немцами, как и ряд других слов (народность, родина, кровь и почва, нрав).

Руководство это всеобъемлющий политический процесс, который соединяет множество готовых к действию политических людей в лице вождя, превращающего их в своих последователей, но сохраняя неразрывную связь с ними. Данное определение не годится в том случае, если под руководством понимается само собой разумеющееся превосходство воли вождя или вождь рассматривается только как выразитель воли своих последователей.

Руководство как тотальный жизненный процесс возможно только при условии экзистенциальной однородности вырастающей из общности расы, истории и народной судьбы. Если эта предпосылка отсутствует, обществу необходима внешняя дисциплина, как в случае с властью военачальника или главы администрации.

Некритический перенос принципа вождизма на более низкие уровни обесценивает само понятия вождя. Особенно важно подчеркнуть, что бюрократическая иерархия чиновников основана не на этом принципе. Если сейчас, в ходе административной реформы, отдается предпочтение единоличному, а не коллегиальному руководству, то речь идет не о внедрении принципа вождизма, а о четком распределении ответственности. В еще большей степени это относится к неполитическим обществом.

Руководство и профессиональное чиновничество исключают друг друга... Бюрократическая администрация связана с властными структурами, но не растворяется в них, она имеет свою, особую функцию. Превратившись из орудия воли монарха в исполнительницу абстрактных законов, она утратила свое политическое качество.

Способность современной бюрократии к функционированию предполагает наличие всеобщих законов. Бюрократическая организация необходима там, где равенство рассматривается как социальная справедливость, где государство удовлетворяет конкретные требования масс.

Поэтому бюрократическая администрация имеет свои границы, которые обрекают на неудачу любую попытку ее тотализации. Либеральная публицистика аргументирует свою защиту свободы экономики, науки и искусства тем, что эти области не поддаются администрированию. Но этот аргумент не действует в государстве, где кроме бюрократической организации имеются властные структуры, которые обладают инициативной и могут не только исполнять общие законы, но и принимать общие решения.