user - Философия вождизма. Хрестоматия

Я хочу пояснить, чем различие между понятиями «общество» и «общность».

Общество для нас это оторванное от своих корней человечество, которое утратило связи с природой, а вместе с тем - с пространством и временем; оно не знает истории в глубоком смысле этого слова. Общность же черпает свои силы из данного ей Богом пространства и живет в бесконечной череде поколений, она соединяет прошлое и будущее в живом настоящем. Короче, общность рождается из крови и почвы в расчете на долгое существование, для нас это самый живой символ вечности на Земле.

Общество в идеальном случае это все рассеянное по земному шару человечество, род человеческий как механическая сумма всех считающихся одинаковыми по сути индивидуальных атомов, а общность — и основанное на принципе общности государство — это, как прекрасно говорили немецкие романтики, занимавшиеся теорией государства, большая семья с одним телом, одной душой и одним духом, пронизанная общностью крови, языка, нравов, восприятий, мышления, чувств и веры, имеющая общую историю.

Немецкий романтизм рассматривал с этой точки зрения и отношения между основными сословиями, сравнивая их с браком. Более пассивное, связанное с землей крестьянство воплощало в их глазах женское начало, а подвижная, предприимчивая и авантюрная буржуазия - мужское. И это сравнение не было простым символом: в древние времена земледелием занимались, главным образом, женщины, а делом мужчин была охота, война и торговля.

Из всего вышесказанного вытекает наше основополагающее определение сути государства. Государство для нас это всеохватывающая форма жизни народа, а народ - определяющая форма живого сообщества вообще. Народ вырастает на базе семьи, рода и племени и одновременно приобретает свой особый расовый характер, который потом отразится и на государственном строе. При этом особенно важно, чтобы сознание общности достигло своего полного развития и не было преждевременно прервано и заменено враждебным ему общественным сознанием. Принципиальной слабостью философии умершего несколько месяцев назад корифея новой немецкой социологии Фердинанда Тённиса было то, что общность была для него чем-то узким и интимным, доверительным, почти исключительно частным. Его понимание общности остановилось на уровне семьи, находившейся в центре его философии, тогда как государство он связывал только с безродным механическим обществом просветителей, причем в своей ранней работе «Общность и общество» (1887) он еще колебался между либерализмом и социализмом, а во «Введении в социологию» (1931) он уже явно шел по следам Т.Гоббса, хотя и не столь твердо и последовательно, как английский философ. А именно непоследовательность приводит к остановке сознания общности на уровне семьи и к замене его общественным сознанием. Семья, действительно, фундамент любой философии общности, равно как и правильно понятые отношения между поколениями, но в центре этой философии должен находиться только народ во всем его расовом своеобразии. И только народ как центральная форма общности может быть главной опорой государства. Что же касается общей оценки Ф.Тённиса, то, несмотря ни на что, нельзя забывать, что он установил социологический принцип общности как изначальный принцип человеческого сожительства на все времена, хотя он страдал от того, что считал замену «общности» «обществом» неизбежным роком. Но каждый раз, когда он защищал общность как незыблемую основу человеческого сожительства (например, критикуя Гоббса в своих последних работах), в нем оживало наследие немецкого духа, в нем говорил голос крови.

Семья, народ и раса - главные органические силы государства... Различие подданных государства и его граждан - фундаментальная и специфическая черта, которая как ни одна другая характеризует глубину осуществленного нами переворота в понимании государства по сравнению с мышлением эпохи Просвещения. Приобретение гражданства в Германии впредь будет связано с тем условием, что кандидат, во-первых, немецкой или родственной крови, а во-вторых, с тем, что он доказал своими делами свое желание и свою способность верно служить немецкому народу и Рейху. Так что одного родства по крови недостаточно: гражданство будет даваться лишь тем, кто выполнил свой почетный долг перед народом и государством в рядах Трудового фронта и Вермахта: только такой человек получит все политические и гражданские права, включая право голосовать и занимать государственные посты... Просвещение отрывало человека от его природных корней; в противовес этому наше мировоззрение отличается возвратом к вечным, нерушимым законам природы, которыми нельзя пренебрегать ни с метафизической, ни с противоположной точки зрения и с которыми нельзя обращаться произвольно. Мы знаем, что нельзя надолго отпадать безнаказанно от вечного космического порядка. Для нас народы и расы в самой глубинной основе это идеи Бога и этический долг сохранения чистоты крови и развития своей сути вытекает в конечном счете из немецкой религиозности.

Таким образом, мы даем однозначное определение немецкого национализма и понятия национального государства в немецком смысле. Мы восстанавливаем в своем изначальном значении слово «нация», которое происходит от глагола паэт (рождаться), то есть указывает на родство по крови. Индивидуум и общество кажутся нам в равной мере искусственными абстракциями. Мы оспариваем теорию, согласно которой человек может существовать в качестве изолированного атома, и что существует или может существовать «человечество». Однако мы не являемся номиналистами по отношению к общим понятиям. В конечном счете, «народ» и «раса» - тоже общие понятия, хотя и с ограничениями. Мы не отрицаем, что индивидуум и человеческое общество действительно существуют в рамках реальных взаимосвязей, но лишь в той мере, в какой индивидуум одновременно включен в органические жизненные взаимосвязи и конкретные общности, которые, по нашему мнению, только и придают человеческому обществу его истинную внутреннюю форму и структуру, его многоцветное разнообразие.

Здесь я хотел бы отметить, что та органическая логика, которой мы руководствуемся в данном случае, еще во времена «Бури и натиска», романтизма и спекулятивного идеализма побуждала немецкий дух противопоставить абстрактно-механической картине мира эпохи Просвещения вообще и французской революции 1789 года в частности новую органическую картину природа, духа, истории, а также государства, права, экономики и человеческого общества. Это была эпоха Гердера и Гете, Яна и Арндта, Шеллинга, Адама Мюллера и Гегеля, когда впервые были созданы универсальная национальная идеология и всеобъемлющая органическая картина мира, которые с тех пор остаются основой немецкой жизни и нашей национальной культуры. Мы никогда не должны забывать о том, что на стиль жизни западных народов - Франции, Англии и Америки - наложила решающий отпечаток эпоха Просвещения, а на немецкое мировоззрение, несмотря на все влияния идей Просвещения, - эпоха «Бури и натиска», романтизма и спекулятивного идеализма. Отсюда и фундаментальное различие концепций государства и общества.