user - Философия вождизма. Хрестоматия

«Я не могу не видеть в господствующих сегодня национальных движениях и одновременном распространении всеобщего избирательного права, прежде всего, страха перед войной, который лежит в основе этих движений, а также самих боящихся, этих бездарных торгашей, которые, не обладая от природы государственным инстинктом, научились ставить политику на службу бирже и превращать государство и общество в аппараты собственного обогащения. Против угрожающей с этой стороны подмены государственной тенденции денежной есть только одно средство: война и еще раз война. Только она может показать, что государство основано не из страха перед демоном войны, ради защиты эгоистических одиночек, а ради того, чтобы любовь к отечеству дала этический стимул, указывающий на его гораздо более высокое предназначение».

Идея борьбы и права сильного перед лицом трусливой массы рабов лежит в основе учения Ницше о «воле к власти». «Свободный человек это воин. Чем измеряется свобода, как отдельных людей, так и народов? Тем сопротивлением, которое им пришлось преодолеть, трудами, благодаря которым они остались наверху... Народы, которые становились чем-то ценным, никогда не достигали этого при либеральных учреждениях: великая опасность делала из них нечто, заслуживающее уважения, опасность, которая только и помогает нам познать наши доблести, наш дух, которая заставляет нас быть сильными... Первое правило: надо испытывать необходимость быть сильным, иначе им никогда не станешь...»

«Это пустые мечты и прекраснодушие, ожидать еще чего-то от человечества, если оно разучилось вести войны». Но этот тезис не относится к сильным и здоровым народам. «Чем полнее жизнь, тем скорее готовность отдать жизнь за одно сильное ощущение. Народ, который так живет и чувствует, не нуждается в войнах. «Даже всеобщую воинскую обязанность Ницше считал противоядием против демократической расслабленности, так как она воспитывает мужские доблести.

Но великая опасность для победившего в войне народа заключается в глупом стремлении безмятежно наслаждаться плодами победы. Из-за такой глупости была обречена на гибель бисмарков- ская империя, потому что победа в войне 1870-71 г.г. не была осмыслена внутренне.

Доктор философии, доцент этнографии и этнопсихологии

Берлинского университета

ВОЙНА И МИР

Руководство по политической этнологии с учетом

этнографического и исторического материала

Университетская книготорговля Карла Винтера

Гейдельберг, 1940 г.

А. Политическая община изнутри

1. Руководство

Параграф 14. Мы привыкли связывать политическую историю с деяниями великих людей и делаем это с полным правом. Только плоский рационализм и непонимание ценности личного примера могут привести к недооценке значения личностей вождей. Нет столь высоко «цивилизованного» общества и столь «демократической» государственной формы, или воображающих себя таковыми, которые могли бы обойтись без личного руководства. И, наоборот, у диких народов, стоящих на низкой ступени развития, нет столь «примитивной» формы организации, в которой не было бы хотя бы задатков руководства.

Это обстоятельство долгое время ускользало от внимания, потому что низшие народы при поверхностном взгляде казались «демократическими» и у них вроде бы не было внешних различий между людьми по положению. Например, австралийские племена являются классическими представителями власти старейшин (геронтократии), при которой правят старики и все вроде бы равноправны. Но именно «вроде бы». Если присмотреться повниматель-

ней, то окажется, одного возраста недостаточно для того, чтобы человек имел влияние: нужны еще личные дарования. Мы имеем здесь «вождей от природы», хотя института вождей еще нет. Даже там, где есть номинальный вождь племени, его роль ограничена. Например, у южноамериканских индейцев его власть проявляется лишь во время войны или при основании новой деревни. У европейского наблюдателя может создаться ложное впечатление, будто он — «первый среди равных».

Но факт наличия руководства представляет в особом свете не только мнимое демократическое равенство у низших народов, но и клановую солидарность. Нам надо внести поправки в наши представления об этой солидарности. Она заключается не в однородной связи равноправных членов клана - решающее влияние на нее оказывает факт наличия руководства. Хадсон, изучавший родовой строй у казахов, пишет: «Солидарность кровной связи выражается не в общей ответственности всех членов рода друг перед другом, а скорее в личной зависимости слабого от сильного. Первое это теория, второе - практика». Ответственность, таким образом, не распространяется равномерно на все общества, а имеет определенные центры тяжести. Это сильные личности, вожди.

Параграф 15. Качества, которые требуются от вождя, меняются в зависимости от формы культуры: физическая сила, мужество, ум и осторожность, ораторский дар, организационный талант, военные способности, тактика, знание преданий племени, главных церемоний и правильное их проведение и так далее. Однако превосходство вождю обеспечивают не столько эти таланты сами по себе, а особая способность влиять на людей. На ней основывается его власть... Позже это находит самое сильное выражение в идее божественности князей и царей.

Правда, следует учесть, что на более высоких ступенях организации руководство больше не является простым выражением биологических задатков, то есть нет больше вождей «от природы», а есть различия в богатстве, общественном положении и наследственных титулов. Хадсон показывает на примере казахов, как различия в богатстве, в обладании скотом, переходят у кочевых народов в отношения господства и подчинения. Этот количественный принцип действует у всех патриархальных скотоводов и способствовал развитию идеи патриархата. На нем же основывалась иерархия у кочевников Чингисхана.

Но превращение власти в институт заключает в себе известную опасность. Вспомним бездарных сыновей талантливых вождей, выродившихся отпрысков знаменитых династий. Система наследственной власти у диких народов довольно гибкая, она позволяет в случае личной неспособности обладателя власти заменить его более способным человеком, обычно родственником. В более высоко организованных обществах оглядка на происхождение, традиционные или узаконенные привилегии часто мешает убрать неспособных монархов, полководцев, министров.