Ларс Свендсен - Философия философии

История философии была частью философии со времен античности. Аристотель был, по всей видимости, первым, кто осознал себя частью философской традиции. Доказательством тому служит книга I трактата «О душе». Но лишь во времена Канта и Гегеля историческая перспектива в философии обрела по-настоящему принципиальное значение. Кант уделяет большое внимание своему месту в истории. Он выделяет три стадии в истории метафизики: догматическую, скептическую и критическую. Догматический метод особенно отчетливо проявился в философии рационализма, которая утверждала, что разум сам по себе является источником знания, возникающего в результате анализа врожденных понятий по образу математического анализа. Метод скептицизма лучше всего проиллюстрирован эмпирической философией, которая строится на идее, что источником истины является чувственный опыт. Кант утверждает, что он превзошел эти две стадии, переведя философию на новый, критический уровень. Он считает себя философом-революционером. Но для того чтобы продемонстрировать революционный характер критической философии, он должен показать ее в контексте истории метафизики.

Еще более важную роль играет исторический контекст в философии Гегеля. Он считает, что философия неразрывно связана с современностью, точно так же, как и любой живущий индивид. Разумеется, мысленно можно выйти за пределы своего времени, но такая философия будет существовать лишь в воображении и никогда не станет реальной. Нет такой точки зрения за пределами истории, откуда можно было бы устанавливать вечные истины, актуальные в любое время и в любом обществе. Все идеи относительны и актуальны для той исторической ситуации, в которой они возникают. Гегель убежден, что философия не может выйти за пределы своего времени.

В его утверждении содержится зерно истины. Разумеется, и выбор темы, и инструментарий философа напрямую зависят от исторической ситуации, в которой ему выпало жить. Тем не менее, очевидно, что философия не ограничена пределами «зеркала заднего вида», то есть не связана рамками своей истории. Философия не может дать прогноза будущего развития, но должна дать своим современникам представление о самих себе как о продукте предшествующего развития. При этом, формируя представление о нынешнем состоянии, философия тем самым делает шаг в будущее. Понимание текущей эпохи – это в том числе и понимание присущих ей ограничений, а Гегель утверждал, что именно такого рода знания дают возможность для дальнейшего развития. Получается, что философия своего рода духовная повитуха, которая может направлять дальнейшее развитие. Философия не может сама по себе реализовать новую эпоху – это задача истории, – но она может указать, что новая эпоха должна сделать для преодоления ограничений, которые связывали предыдущую. В предисловии к лекциям по истории философии Гегель подчеркивает, что не следует считать историю философии дисциплиной, посвященной исключительно прошлому. История философии в той же мере касается и настоящего.

Работа над описанием истории философии служит пониманию настоящего, она актуальна лишь постольку, поскольку связана с проблемами настоящего. История философии как жанр имеет ряд недостатков. По-моему, основной из них заключается в том, что она слишком увлекается сравнением, упуская из виду ту роль, которую разные философы играют в формировании представления о мире в настоящем.

Каковы отношения между философским рассуждением и окружением, в котором оно происходит? Джордж Сантаяна утверждал, что его философия осталась бы неизменной независимо от того, под каким небом он был бы рожден. Верится не очень. Если бы Сантаяна родился в XVI или, наоборот, в XXI веке (вместо середины XIX века) в Йемене и получил образование в Иране (вместо Испании и США соответственно), он, без сомнения, совершенно иначе относился бы к другим философским традициям и культурным условностям и развивал бы свою философию совершенно по-другому. Философия возникает и развивается отнюдь не в культурном вакууме, даже если сами философы утверждают обратное или рассуждают так, словно они находятся в безвременье и не зависят от исторического контекста. Философам нередко кажется, будто их мыслительная деятельность проходит вне времени, но в действительности любая философия очень исторична.

Ницше критикует философов за отсутствие чувства истории, за веру в то, что они оказывают философии честь, пытаясь вынести ее из исторического контекста и поместить в перспективу вечности. Некоторые философы и слышать не хотят о том, что между философской мыслью и внешними факторами существует какая-то взаимосвязь. Философия для них – автономная деятельность, которая подчиняется исключительно собственным критериям рациональности. Другие занимают прямо противоположную позицию и придерживаются мнения, что ведущая философия любой эпохи является отражением социальной и политической среды, в которой она возникла. В общих чертах философы аналитической традиции обычно поддерживают первую точку зрения, а философы континентальной традиции отстаивают вторую. И как обычно, наиболее правдоподобной является промежуточная позиция. Философия – равно как и любая другая деятельность, в том числе наука и искусство – не может происходить в социальном и политическом вакууме. Для того, чтобы понять античную философию, необходимо понять общество, в котором она возникла, и ту роль, которую она в нем играла. Впрочем, философию Платона и Аристотеля нельзя свести к простому отражению современного им общества. Их идеи продолжают быть актуальными далеко за пределами того исторического контекста, в котором они родились.

Многие идеи, возникшие в определенную историческую эпоху и повлиявшие на дальнейший ход развития философии, родились в ответ на конкретные исторические обстоятельства. Тем не менее, подобная историческая обусловленность не отменяет универсальности этих философских идей. Возьмем, концепцию прав человека, возникшую в ответ на произвол и насилие. Права человека не только существуют для людей , но и были придуманы людьми , то есть являются продуктом исторического развития, а следовательно, существует принципиальная возможность их пересмотра. Однако их историческая обусловленность – тот факт, что они возникли под влиянием обстоятельств и могли бы не возникнуть или же принять совершенно иную форму, если бы обстоятельства сложились иначе, не отменяет их универсальности. Декларация прав человека, принятая ООН, во многом была реакцией общества на геноцид, проводившийся нацистами. И все же эта декларация справедливо считается универсальной и вне этого контекста. Идеи, возникающие в ответ на определенные исторические обстоятельства, могут оказаться актуальными не только в этих обстоятельствах.