Ларс Свендсен - Философия философии

Итак, любое явление в принципе можно рассматривать с любой из этих перспектив, но это не означает, что все они одинаково хорошо подходят для исследования данного конкретного явления. Физика мало чем может помочь в описании «Пьеты» Микеланджело или «Лавандового тумана» Джексона Поллока, зато здесь очень пригодятся религия, история и эстетика. Эти перспективы, в свою очередь, мало полезны для изучения поведения частиц в гребне волны, хотя мы, конечно, можем изучать с эстетической точки зрения картины, изображающие море. Этика плохо подходит для анализа суточной нормы осадков, а религия неприменима к изучению кварков и лептонов. Разумеется, нельзя полностью отрицать релевантность той или иной перспективы для описания явления, лежащего за пределами ее традиционной области, но в таком случае потребуется хорошее обоснование. А обоснования чаще всего блистают своим отсутствием, поскольку ярые сторонники отдельных перспектив, как правило, убеждены, что их любимая перспектива подходит для объяснения всех без исключения явлений. К примеру, социобиологическая теория утверждает, что объяснение любой человеческой черты можно найти в генах. Здесь мы видим типичную логическую ошибку, поскольку выдвигается предположение, что способность биологии объяснять некоторые человеческие черты распространяется на все человеческие черты без исключения.

В других случаях проблема не в логической ошибке, а скорее в том, что две конфликтующие перспективы дают взаимоисключающие объяснения одному и тому же явлению. Наука может давать объективные, номологические объяснения нашим действиям, которым будет приписываться строгая неизбежность, тогда как в субъективной перспективе эти действия совершаются нашим волевым усилием, и мы сами решаем, хотим мы совершить некоторое действие или нет. Ни объективное, ни субъективное объяснения не могут претендовать на роль единственной истины – они дополняют друг друга. В большинстве случаев выбор между этими двумя перспективами не вызывает трудностей, но проблемы могут возникнуть, например, в ходе судебного процесса, когда свобода воли фигуранта может быть поставлена под сомнение, если будет доказано, что существуют объективные причинно-следственные связи, которые могут оказаться сильнее свободы воли. Аналогично может возникнуть конфликт между эстетической и этической точкой зрения, например, на насильственные действия. В насилии можно увидеть красоту, поскольку наши представления о прекрасном не всегда подчиняются нашей нравственности. Никто не может запретить нам высказывать подобные эстетические суждения, как, например, тогда, когда Карлхайнц Штокхаузен назвал террористическую атаку на Всемирный торговый центр гениальным произведением искусства. Можно считать, что такое заявление – проявление плохого вкуса, особенно если оно сделано вскоре после трагедии, когда многие родственники погибших еще носят траур. Тем не менее такая точка зрения имеет право на существование. Мы занимаем по отношению к насилию как этическую, так и эстетическую позицию. Конфликты ценностей в современном обществе могут возникать не только между различными социальными группами, но и в душе отдельного человека, относящегося к различным сферам общественной жизни. И подобно тому, как конфликты между различными социальными группами невозможно разрешить отсылкой к нейтральной высшей инстанции, так и внутренние конфликты человека нельзя урегулировать таким образом. Тем важнее сохранять плюрализм взглядов.

Каждая перспектива учитывает только релевантные для себя факты. Ничто не может быть релевантно «само по себе». Некоторые факты релевантны только для одной перспективы, а для другой совершенно не релевантны. Строго говоря, все перспективы занимаются подтасовкой фактов, поскольку разрозненные данные необходимо собрать в единое целое, которое неизбежно будет носить идеализированный характер. Проблемы начинаются в тот момент, когда эта идеализированная версия принимается за действительность. В таких случаях одна перспектива предпринимает попытки вытеснить все остальные и подогнать все существующие факты под себя. Любая перспектива является обобщением, и порой может возникать видимость, что одна-единственная перспектива способна объяснить все аспекты действительности. Такая перспектива становится тоталитарной и напрочь забывает о том, что она является лишь одной из многих равноценных перспектив. Она превращается в идеологию сциентизма, историзма, религиозного фанатизма, морализма, эстетизма или субъективизма. С моей точки зрения, одна из главных задач философии отдельных перспектив – философии науки, философии этики, философской эстетики и т. д. – заключается в том, чтобы обозначить границы для своей перспективы. Эта задача – важная составляющая критической функции философии. Чтобы нормально осуществлять эту критическую функцию, для философа очень важно осознавать существование и других перспектив, то есть быть в некоторым смысле «многоязычным». Я убежден, что это соображение может служить главным аргументом против чрезмерного сужения специализации в философии.

Таким образом, главная задача философа состоит в том, чтобы вмешаться, когда одна из перспектив начинает слишком доминировать. Это важно потому, что ни одна из перспектив сама по себе не может удовлетворительным образом описать все важные аспекты нашего опыта. Я уверен, что не существует одного верного описания мира, поскольку существует несколько. Человеческая жизнь богата, неупорядоченна и многогранна, она не может быть охвачена анорексичной философией, истончающей каждое понятие до полного его исчезновения. Все гораздо сложнее. Человек участвует во многих видах деятельности – от квантовой физики до воспитания детей, от геноцида до занятий искусством и т. д. Вероятно, самое главное свойство человека – это разнообразие его деятельности, и маловероятно, чтобы существовала одна-единственная теория и один-единственный вокабуляр, которые могли бы охватить всю сложность жизни. Тем не менее многие теоретики убеждены, что самое простое решение является самым лучшим. «Бритва Оккама» стала распространенным принципом, согласно которому всегда следует избирать самую простую из гипотез, не противоречащих фактам. Я могу согласиться с тем, что все нужно делать максимально просто, но здесь важно не перегнуть палку и не упростить сложное. У нас нет задачи упростить все любой ценой. И макро-, и микрокосмос довольно сложны, и мы должны отдать должное их сложности. Плюрализм обогащает наше представление о мире.