Юлиус Эвола - Восстаие против современного мира

В действительности регламентация торговли золотом, как и займов под проценты, чему посвятили себя евреи, так как у них не было иного средства собственного утверждения, можно сказать, является главным основанием признания и ненормального развития всего того, что составляет банковское дело, крупные финансовые операции и чистую экономику, распространяющиеся как раковые метастазы. И это является фундаментальным моментом «эпохи торговцев».

Наконец, кризис буржуазного общества, классовая борьба, пролетарское восстание против капитализма, манифест «Третьего Интернационала» и соответствующая организация групп и масс в кадры «социалистической цивилизации труда» —все это свидетельствует о третьем этапе упадка, в котором власть норовит перейти в руки низшей из традиционных каст —слуг, занятых тяжелым ручным трудом, и людей массы. Следствием этого стало сведение всех горизонтов и ценностей к плану материи, машины и количества. Прелюдией к этому стала революция в России. Таким образом, новым идеалом стал «пролетарский» идеал вселенской коммунистической цивилизации [856].

Можно сравнить вышеупомянутый феномен пробуждения и выброса стихийных субчеловеческих сил структур современного мира с личностью, которая более не может выдерживать напряжение духа (первая каста) и напряжение воли, заставляющей тело двигаться (воинская каста), и отдается субличностным телесным силам, и действует почти что магнетически под влиянием импульса другой жизни, заменяющей ее собственную. Мысли и страсти демоса сегодня выходят из-под человеческого контроля и начинают действовать, как бы приобретя собственное автономное и грозное существование; эти страсти стравливают нации и коллективы друг с другом и выливаются в конфликты или кризисы, равных которым не знала история. В конце этого процесса нас ожидает тотальный упадок, мировая интернациональная система под жестокими символами серпа и молота.

Таковы горизонты современного мира. Человек может быть по-настоящему свободен и быть самим собой, только следуя свободной деятельности —и таким же образом, сосредотачиваясь на практических и утилитарных целях, экономических достижениях и чем угодно, что было исключительной прерогативой низших каст, он отрекается, распадается, теряет свой центр и открывается демоническим силам, безвольным бессознательным инструментом которых он обречен стать. Более того, современное общество выглядит как организм, перешедший от человеческого к субчеловеческому типу, в котором всякая деятельность и реакция определяются потребностями и тенденциями чисто физической жизни. Господствующими принципами человека являются принципы физической части традиционной иерархии: золото и труд . Именно так вещи обстоят сейчас: эти два элемента, почти без исключения, влияют на всякую возможность существования и формируют идеологии и мифы, ясно свидетельствующие о серьезности современного извращения всех ценностей.

Эта четвертичная регрессия имеет не только общественно-политическую значимость: она проникает во все области цивилизации. В архитектуре эта регрессия символизируется переходом от храма (первая каста) как господствующего строения к крепости и замку (каста воинов), к городу-государству, окруженному защитными стенами (эпоха торговцев), и к фабрике и рациональным и бездушным строениям, являющихся ульями массового человека. Семья, которая в первоначальные времена имела священную основу (см. гл. 6), превратилась в авторитарную модель ( patria potestas в чисто юридическом смысле), затем в буржуазную и искуственную, в итоге разлагаясь. Понятие войны претерпело аналогичные фазы вырождения: от доктрины «священной войны» и mors triumphalis (первая каста) произошел переход к войне, ведущейся во имя права и чести господина (воинская каста); на третьем этапе конфликты вызываются национальными амбициями, зависящими от планов и интересов господствующей экономики и промышленности (каста торговцев); наконец, появляется коммунистическая теория, согласно которой война между государствами является буржуазным пережитком, а единственная справедливая война —это мировая революция рабочего класса, ведущаяся против капитализма и так называемого «империалистического» мира (каста слуг). В области эстетики произошел переход от символически-сакрального искусства, тесно связанного с возможностями предсказания будущих событий и магией (первая каста), к господству эпического искусства (каста воинов); за этим последовал переход к романтически-условному, сентименталистскому, эротико-психологическому искусству, производимому главным образом для потребления буржуазным классом, пока в итоге не появились «социальные» или «современные» концепции искусства, выразившиеся в «массовом искусстве». Традиционный мир знал надындивидуальное единство, свойственное орденам: на Западе первыми были аскетические, монашеские ордена; за ними последовали рыцарские ордена (каста воинов), которые в свою очередь сменили объединения типа масонских лож, старательно готовивших кадры революционеров и активистов третьего сословия и пришествие демократии. Наконец, появилась сеть революционеров и активистов коммунистического интернационала (последняя каста), стремящаяся к уничтожению предшествующего порядка.

Но процесс деградации особенно заметен на этическом плане. В то время как первая эпоха характеризовалась идеалом «духовной мужественности», инициации и этики, направленной на превосхождение всех человеческих уз, и как эпоха воинов характеризовалась идеалом героизма, победы и господства, а также аристократической этикой чести, верности и рыцарства, в эпоху торговцев господствующими идеалами стали чистая экономика, прибыль, процветание ( prosperity ) и наука как инструмент технического и промышленного прогресса, взывающего к производству и новым прибылям в «обществе потребления». Наконец, пришествию слуг соответствует возвышение до статуса религии рабского принципа — труда . И ненависть, таимая рабами, с садизмом провозглашает: «Кто не работает —тот не ест», а рабская глупость, прославляющая сама себя, создала священный фимиам, превознося человеческий пот: отсюда такие выражения, как «труд облагораживает человека», «религия труда», «труд как социальный и общественный долг», «гуманизм труда». Мы уже говорили, что древний мир презирал работу только потому, что он знал действие , в основе этого понятия лежала противоположность действия и работы как противоположность между духовным, чистым и свободным полюсом и полюсом материальным, нечистым, тяжелым. Утрата чувства этой противоположности и животное подчинение первого второму характеризует последние эпохи. И когда в древнем мире всякая работа при помощи глубинного преобразования из-за ее чистоты и смысла как «жертвы», направленного ввысь, могла искупляться вплоть до того, что становилась символом действия , то в эпоху слуг, следуя движению в противоположном направлении, всякий остаток действия склонен к вырождению в форме работы . Вырождение древней аристократически-сакральной этики в современную плебейско-материалистическую мораль отчетливо характеризуется таким переходом от плана действия к плану работы. Высшие люди, жившие не в таком уж далеком прошлом, действовали либо направляли действия. Современный человек работает . [857]Сегодня существует лишь различие между различными вариантами работы: есть работники «умственного труда», а есть те, кто использует свои руки и обслуживают машины. В любом случае, понятие действия в современном мире вымирает вместе с понятием абсолютной личности. Более того, среди всех признаваемых ремесел в древности считались наиболее позорными посвященные обслуживанию удовольствий — minimaeque artes eas probandae, quae ministrae sunt voluptatum : [858]а это наиболее уважаемый сегодня вид работы. Начиная с ученого, техника и политика, и с рационализированной системы организации производства, «работа» ведет к реализации идеала человекоподобного животного: более удобная, более приятная, более безопасная жизнь, с увеличением до максимума благосостояния и физического комфорта. Современный класс художников и «творческих людей» буржуазии является эквивалентом того класса «слуг роскоши», что развлекал римских патрициев и, позднее, средневековых феодальных господ.