Борис Кузнецов - Философия оптимзма

Является ли она экономическим понятием? Можно ли говорить об экономическом эффекте фундаментальных исследований в области теории элементарных частиц?

По-видимому, пришло время обобщить понятие «экономический эффект», включить в него не только производительность общественного труда, но также скорость возрастания этого показателя, далее его ускорение и, может быть, даже скорость ускорения. Речь идет, как уже было сказано, о производных по времени от производительности труда: о первой производной (скорость возрастания), второй производной (ускорение) и третьей производной (скорость ускорения).

Учет производных по времени, в том числе третьей производной, позволяет рассматривать фундаментальные, «бескорыстные» исследования (отвечающие на вопросы о пространстве и времени, об их конечности или бесконечности, об их прерывности и непрерывности, об «элементарности» элементарных частиц, о природе их массы, заряда и т. д.) как звенья экономической деятельности человека, как нечто увеличивающее власть человека над природой, повышающее сумму потребляемых человеком материальных, интеллектуальных и эстетических ценностей.

Только самые простые исследования — контрольные измерения качества сырья и продукции, скорости станков, давления пара, напряжения и т. п. — обеспечивают данный уровень производительности труда. Конструкторские и технологические работы увеличивают производительность труда, придают ей ненулевую скорость роста. Собственно, научные исследования гарантируют ускорение, а самые фундаментальные из них обещают возрастание ускорения производительности общественного труда. Ничто не может дать такой сильный импульс темпам ускорения производительности общественного труда, а значит, и всей цивилизации в целом, как «бескорыстные» исследования — действительно бескорыстные, если иметь в виду уровень производительности труда, и связанные с очень большой объективной «корыстью», если иметь в виду возрастание ускорения этого универсального показателя цивилизации.

Существует довольно отчетливая связь между степенью общности, глубины и «бескорыстия» научных исследований и неопределенностью их экономического эффекта. Контрольные измерения, конструкторско-технологические работы, собственно научные исследования по уже проложенным принципиальным руслам и, наконец, фундаментальные исследования дают все более интенсивный и вместе с тем все более неопределенный и неожиданный эффект.

Мы можем выдвинуть в качестве достаточно точной и универсальной закономерности следующее соотношение: чем выше порядок производной, на величину которой воздействует результат исследования, тем неопределеннее экономический эффект этого результата и тем такой эффект глубже.

Соответственно экономическая теория должна включить неопределенность в качестве фундаментального понятия. Она стала такой точной наукой, что должна разделить общую судьбу точных наук и оперировать фундаментальным понятием неопределенности.

Неопределенность эффекта фундаментальных работ — это неопределенность иного типа, чем неопределенность эффекта научных исследований с предвидимыми (хотя и не однозначно) результатами и неопределенность эффекта конструкторских и технологических поисков. Она ограничивает прогноз, претендующий хотя бы на минимальную определенность. Такой прогноз не должен выходить за рамки комплекса сдвигов в энергетике, технологии, характере труда и сырьевой базе, которые гарантируют ускорение уровня производительности труда и соответствуют понятию «атомный век». Фундаментальные исследования — это своеобразное memento mori, намек на ограниченность такого комплекса во времени.

Подобное ограничение прогноза — результат характерного для неклассической науки радикального отрицания каких бы то ни было раз навсегда данных абсолютов. Неклассическая наука — в этом ее фундаментальная особенность — видит свою собственную ограниченность и, более того, включает некоторые указания на возможную модификацию своего собственного фундамента. Но они недостаточны для воплощения в новые схемы и идеальные циклы, становящиеся вехами научно-технического прогресса. Их значение для прогноза состоит в возможности и необходимости ограничить прогноз во времени. Мы ссылаемся на возможность совершенно новых, после-атомных условий технического прогресса после того комплекса связанных между собой энергетических и технологических сдвигов, которые займут несколько десятилетий и могут быть условно приурочены к 2000 г.

Предстоящие три, может быть, четыре десятилетия — это и есть атомный век, период, для которого мы можем наметить относительно определенные научно-технические перспективы и относительно определенный интегральный экономический эффект развития науки. В первой половине века появились новые интегральные принципы науки, научная мысль перешагнула то, что мы назвали общими границами, отделяющими уже не одну отрасль от другой, а одну эпоху от другой. Этот импульс, начавшийся в теоретической физике, пошел дальше, из одной отрасли в другую, скорость его распространения увеличивалась благодаря новому математическому аппарату и новым экспериментальным методам, сам импульс нарастал лавинообразно, но при этом сохранялась возможность в какой-то мере предвидеть направление научно-технического прогресса. Появились атомная энергетика, квантовая электроника, кибернетика, молекулярная биология — направления, о которых в этой, второй части книги будет сказано сравнительно подробно. Они связаны с основами неклассической физики прямо (атомная энергетика, квантовая электроника) или косвенно (молекулярная биология), и теперь в их развитии мы не встречаем фундаментальных порогов, связанных с переходом к новым интегральным основам научного мировоззрения в целом.

Отсюда некоторое постоянство, некоторая закономерность в эволюции экономических показателей как функции научно-технического прогресса. Если производительность общественного труда приобретает ненулевую первую производную по времени, т. е. незатухающую скорость, в результате собственно технических открытий, новых технологических рецептов и новых конструкций, ненулевую вторую производную — ускорение в результате собственно научных открытий, новых физических схем и идеальных циклов и ненулевую третью производную в результате изменения принципиальных оснований науки в целом, то для ближайших десятилетий — условно для конца столетия — мы можем исходить из ненулевой второй производной по времени от производительности труда , из ускорения этого показателя как из основного неравенства, характерного для прогнозируемого периода.