Николай Устрялов - Национал-большевизм

Имеется в виду следующее «скандальное» место из статьи Гершензона «Творческое самосознание», вошедшей в сборник «Вехи»: «Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, — бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной». // Вехи. Из глубины. — М., 1991. — С. 90.

Этот сборник «Исход к Востоку» (София, 1921) должен быть признан одним из интереснейших документов современной русской мысли, оплодотворенной великой революцией. (Первый программный сборник евразийцев).

Не совсем точная цитата из стихотворения А.С. Хомякова «России».

Имеется в виду статья Устрялова «Фрагменты (О разуме права и праве истории)», опубликованная в журнале «Смена вех» I (1921. № 1; современная републикация: «Хранить вечно» (Спец. приложение к «НГ», № 2 (10), 1 дек. 2000), основные положения этой работы отражены в вошедшей в настоящее издание статье «О разуме права и праве истории».

Не все на одно лицо, однако ж, в конечном счете есть свойства, сродные всем (лат.).

Имеется в виду статья Устрялова «Фрагменты (О разуме права и праве истории)», опубликованная в журнале «Смена вех» I (1921. № 1; современная републикация: «Хранить вечно» (Спец. приложение к «НГ», № 2 (10), 1 дек. 2000), основные положения этой работы отражены в вошедшей в настоящее издание статье «О разуме права и праве истории».

«…Es kann daher die Sehnsucht nach einer Objektivitat entstehen, in welcher der Mensch sich lieber zum Kneehte und zur vollendeten Abhangigkeit erniedrigt, um nur der Qual der Leerheit und der Negativitat ze entgehen» («Grundlinien der Philosophie des Rechts», Zusatz zu § 141).

(Тогда может появиться стремление к объективности, при котором человек скорее снизойдет до рабства и полной зависимости, чтобы только избегнуть пустоты и негативности. «Основы философии права», дополнение к 141 — нем.).

Движение вперед и назад, приливы и отливы (итал.).

«Новости Жизни», 29 января 1924 года.

Имеется в виду великий князь Кирилл Владимирович, живший в Ницце и в 1924 г. незаконно принявший императорский титул.

Примечание ко второму изданию. Любопытно, что именно это «вульгарное понимание» нашей идеологии счел за благо отстаивать г. Б.Мирский (прив. — доц. Миркин-Гецвич), один из публицистов парижских «Последних Новостей». Кстати сказать, — мне просто грустно было читать его статью, посвященную настоящей книге («Новый манифест сменовеховства», «Посл. Нов.», 23 августа 1925 г.): во всем «национал-большевизме» он так-таки и не узрел ничего, кроме «пожатия кровавой руки Дзержинского»!..

Все существующее гибели достойно (нем.).

Примечание ко второму изданию. Бухарин («Цезаризм», с. 6–7) уличает меня в противоречии, даже в «игре в прятки»: как можно одновременно признавать будущее и за социализмом, и за цезаризмом? Ответ ясен, и его предвидит сам г. Бухарин: «социализм» явственно тоскует по политической форме цезаризма, а цезаризм 20 или 21 века неизбежно усвоит ряд элементов социалистической программы; и уже во сяком случае, он не будет по старому «буржуазным». В пределах исторического предвидения — не эфемерное «бесклассовое и безгосударственное общество», а широкий расцвет этатизма. Разумеется, это положение требует подробных обоснований, которые здесь не могут быть даны.

О связи теории права с философией находим ценные замечания у Б.Н. Чичерина: «Нельзя разумным образом установить права и обязанности лиц, не зная, что такое право, где его источник и какие из него вытекают требования. Это начало тесно связано с самою человеческою личностью, а потому необходимо исследовать природу человека, ее свойства и назначение. Все это — вопросы философские, которые поэтому не могут быть решены без глубокого и основательного изучения философии» («Философия права», Москва, 1900, с. 2). И в другом месте: «Без философии важнейшие вопросы политической науки должны оставаться неразрешенными. Пока мысль вращается в практической области, она может еще пробавляться одними фактическими данными, хотя и тут на каждом шагу наталкиваешься на иного рода задачи. Но как скоро мы хотим вникнуть в самую глубину предмета, понять лежащие в основании его начала, так опытный путь оказывается недостаточным. Тут возникают перед нами вопросы о свободе, праве, о нравственных требованиях, о существе и целях государства, вопросы, на которые одна философия может дать ответ» («История политических учений», часть IV, Москва, 1877, с. 5).

Е.Н. Трубецкой ту же мысль формулировал обыкновенно в следующих словах своей вступительной лекции по энциклопедии права в Московском университете.

— Как юристы вы должны осмыслить право, но чтобы осмыслить право, нужно осмыслить жизнь.

(«Нужда не повинуется приказу» — нем.). Только тогда, когда закончена силовая переоценка ценностей, на историческую сцену возвращается право, чтобы регистрировать совершенные перемены и благотворно «регулировать прогресс»… до следующей капитальной переоценки.

Ср. на этот счет характерное замечание Бисмарка: «Положение ultra posse nemo obligatur (за рамками права никто не несет обязательств — лат.) не может быть отменено никаким договором; точно так же нельзя установить договором ту меру серьезности и усилий, с которой договор будет исполнен, как только собственный интерес исполняющего перестает соответствовать писанному тексту и его прежнему толкованию» («Gedanken und Errinerungen», II, s. 249).

Ср. также мнение Маккиавелли: «Благоразумный государь может и должен держать свое слово лишь до тех пор, покуда он может это делать без вреда для себя и покуда обстоятельства, при которых он принял на себя обстоятельства, еще остаются в силе» («Князь», гл. XVIII).

Тютчев, «О чем ты воешь, ветр ночной?»

Лермонтов, «Парус».

Тютчев, «Цицерон».

Журнал «Окно» (Харбин), № 1, Ноябрь 1920 года.

Пушкин, «Осень».

Из стихотворения Вл. Соловьева «Панмонголизм».

Из «дифирамба» Вяч. Иванова «Огненосцы».

Соловьев, «Панмонголизм».

Не совсем точная цитата из стихотворения Соловьева «Мы сошлись с тобой недаром…».

Если провидение стирает, то, несомненно, чтобы записать (фр.).

Вяч. Иванов «Огненосцы».

Эта проблема подробно освещена кн. Е.Н. Трубецким в его «Миросозерцании Владимира Соловьева», т. 2. Сам кн. Трубецкой очень близок к позиции «Трех разговоров».