Олдос Хаксли - Вечная философия

Подобно технологическому прогрессу, современная война одновременно является и причиной, и следствием соматотонической революции. Национал-социалистическое воспитание, конкретно готовившее молодое поколение к войне, ставило перед собой две основные задачи: обострить проявление соматотонического элемента у тех индивидуумов, в личности которых он присутствует в наибольшем количестве, и заставить остальную часть населения устыдиться ее дружелюбия, чувствительности, самокопания, умеренности, терпимости и определенной недисциплинированности. Во время войны противники нацизма, естественно, были вынуждены заимствовать у него эту философию воспитания. С той поры во всем мире десятки миллионов юношей и даже девушек систематически приучаются быть "крутыми" и ценить "крутость" выше всех остальных нравственных достоинств. С этой системой соматотонической этики связаны идолопоклонство и политеистическая теология национализма – псевдорелигия, которая в настоящее время более успешно пропагандирует зло и разобщенность, чем христианство или любая другая монотеистическая религия – добро и единение. В прошлом цивилизация пыталась бороться с соматотонией. Это было необходимой самообороной; цивилизация не хотела, чтобы ее физически уничтожила властолюбивая агрессивность наиболее активного меньшинства, и хотела избежать духовной слепоты, вызванной излишком экстравертности. За последние несколько лет все изменилось. "К чему приведет этот всеобщий отказ от существовавшей с незапамятных времен социальной политики?" – с тревогой думаем мы. Ответ даст только время.

Незнание себя есть часть природы любого живого существа, кроме человека; для человека незнание себя есть грех.

Боэций

Греху можно дать следующее определение – добровольно принятый образ поведения, ведущий к плохим результатам ввиду, во-первых, своей безбожности, и во-вторых, вредности для самого индивидуума и окружающих его собратьев. Незнание себя в какой-то степени соответствует этому определению. Все начинается с того, что человек осознанно отказывается от самопознания; ибо заглядывая внутрь себя и прислушиваясь к суждениям других людей о своем характере любой человек может, если только захочет, разобраться в своих слабостях, недостатках и истинных, а не декларируемых, мотивах своих поступков. Большинство людей не знают самих себя только потому, что самопознание – болезненный процесс и человек предпочитает ему приятную иллюзию. Что касается последствий этого невежества, то они плохи по любым критериям, начиная с утилитарных и заканчивая трансцендентными. Незнание себя ведет к утрате реального взгляда на жизнь, что навлекает на индивидуума всевозможные неприятности; без самопознания не может быть истинного смирения и истинной скромности, и, стало быть, не может быть знания, единящего с божественной Основой "я", которую само "я", как правило, и не дает разглядеть.

Святые и целители всех великих религиозных традиций подчеркивали важность и необходимость самопознания. Нам, на Западе, в этом смысле наиболее известен голос Сократа. Индийские комментаторы Вечной Философии высказывались на эту тему еще более определенно, чем Сократ. Например, в буддистском трактате "Как научиться заботиться о себе" излагается (со свойственной священным книгам Пали скрупулезностью) искусство самопознания во всех его проявлениях – познание собственного тела, познание собственных ощущений, познание собственных чувств, познание собственных мыслей. У искусства самопознания имеются две явные задачи. Ближайшая цель заключается в том, чтобы "брат, как тело, следящее за собой, был ревностен, собран и внимателен, преодолев и тягу к удовольствиям, и подавленность, столь часто встречающиеся в этом мире. Это же относится к чувствам, мыслям и идеям – следя за ними, он должен быть ревностным, собранным и внимательным, преодолев тягу к удовольствиям и подавленность". Через это желательное психологическое состояние ведет путь к главной цели человека – познанию того, что лежит в основе индивидуализированного "я". Аналогичные мысли высказывали и христианские авторы.

У человека не одна кожа, а много, и под ними скрыты глубины его души. Человек знает много вещей, но не знает самого себя. Да, тридцать – сорок кож или шкур, по толщине и крепости равных шкуре вола или медведя, закрывают доступ к душе. Так пробей свой собственный панцирь и научись познавать себя.

Экхарт

Только глупец считает себя уже пробудившимся – настолько ограничено его знание. Он может быть князем и может быть пастухом, но он так глупо уверен в самом себе.

Чжуан-Цзы

Эта метафора – "пробуждение от сна" – часто встречается в различных толкованиях Вечной Философии. В этом контексте освобождение можно определить как пробуждение от того бессмысленного, кошмарного или полного иллюзорных удовольствий сна, который зовется реальной жизнью. Пробуждение заключается в познании вечности. "Полная уверенность в близости блаженства" – эта чудесная фраза Мильтона, описывающая восприятие выдающегося музыкального произведения, с моей точки зрения, как нельзя лучше обозначает просветление и освобождение.

Ты (человеческое существо) есть то, чего нет. Я – это я. Если ты постигнешь эту тайну души твоей, ни один враг не сможет тебя обмануть; ты обойдешь все его капканы.

Святая Екатерина Сиенская

Познать самих себя значит понять откуда мы пришли, где мы находимся и куда мы идем. Мы вышли из Бога и находимся в изгнании; и именно потому, что объектом нашей способности любить является Бог, мы осознаем то, что находимся в изгнании.

Рейсбрук

Духовный прогресс является постепенным осознанием того, что "я" – ничто, а Божество есть всеобъемлющая Реальность. (Разумеется, если это знание чисто теоретическое, то оно является абсолютно бесполезным; оно должно пониматься как непосредственное, интуитивное ощущение и соответственно использоваться.) Один из крупнейших знатоков духовной жизни профессор Этьен Жильсон пишет: "Замена страха Любовью к ближнему путем смирения – вот в чем заключается аскеза святого Бернара, ее начало, развитие и венец". Страх, беспокойство, тревога – эти явления составляют сердцевину индивидуализированного эгоизма. От страха можно избавиться не усилием воли, а только сосредоточенностью эго на деле более значительном, чем интересы самого индивидуума. Сосредоточенность в любом случае поможет уму избавиться от некоторых страхов; но только сосредоточенность на любви к божественной Основе и на познании ее может избавить его от всех страхов. Ибо сосредоточенность на любой цели, кроме высшей, приводит к тому, что страх и тревога переносятся с эго на само дело – например, когда героическое самопожертвование во имя любимого индивидуума или института сопровождается тревогой за то, во имя чего приносятся жертвы. А вот когда на жертвы идут ради Бога или ради других людей во имя Бога, тогда не может быть никакого страха или вечной тревоги, поскольку божественной Основе ничто не может угрожать и даже неудачу или катастрофу следует принять, как нечто, угодное божественной воле. Только очень немногие мужчины и женщины любят Бога настолько сильно, что способны отбросить страх за любимые личности и учреждения. А мало их потому, что только очень немногие настолько смиренны, что способны любить так, как положено. У большинства людей отсутствует необходимое смирение, поскольку они не сознают своей индивидуальной ничтожности.