Василий Джелдашов - Карлос Кастанеда. Расколотое знание

«– Одна из самых странных вещей, которую обнаруживают сновидящие и которую ты сам скоро обнаружишь, – это третий тип лазутчиков. Пока ты встречал только представителей первых двух типов, но это потому, что ты не смотрел, куда следует.

– А куда следует смотреть, дон Хуан?

– Ты снова попался на удочку слов; на этот раз тебя поймало слово «объекты», которое ты воспринимаешь только в значении «вещи, предметы». Так вот, самые свирепые лазутчики прячутся в наших снах под масками людей. Меня ожидал большой сюрприз, когда я в своём сновидении сфокусировался на образе своей матери. После того как я проявил своё намерение видеть, она превратилась в зловещий пузырь клокочущей энергии.

Противно то, что они обычно связаны с образами наших родителей и близких друзей. Возможно, именно поэтому мы зачастую чувствуем беспокойство, когда они нам снятся. Среди сновидящих есть правило считать, что третий тип лазутчиков встречается им всегда, когда они чувствуют тревогу в связи с появлениями родственников или друзей в снах. Можно только посоветовать избегать этих образов в сновидении. Они – истинный яд» (К-9).

А может, демоны – это третий тип лазутчиков; наиболее агрессивный, который к тому же может «материализоваться» в нашем мире? Ведь ничто этому не мешает и не противоречит. Так что – «Всегда держись начеку!»; ведь «и устрица имеет врагов!». А мы, как и все окружающие нас существа, – всего лишь пища.

«– Является ли эмиссар в сновидении неорганическим существом?

– Лучше будет сказать, что эмиссар в сновидении – это сила, которая приходит к нам из мира неорганических существ. По этой причине сновидящие всегда сталкиваются с нею.

– Ты имеешь в виду, дон Хуан, что каждый сновидящий слышит или видит эмиссара?

– Слышит эмиссара каждый, но лишь немногие видят или ощущают его» (К-9).

«Когда видящий видит, то нечто как бы объясняет ему всё, что происходит по мере того, как в зону настройки попадают всё новые и новые эманации. Он слышит голос, говорящий ему на ухо, что есть что. Если голоса нет, то происходящее с видящим не является видением» (К-7).

«Так вот, относительно прорицания во сне ты говоришь следующее: что на самом деле, пребывая спящими, мы часто обращаемся к будущему, не находясь в состоянии беспокойного экстаза (ведь тело спокойно лежит), но уже не вполне сознавая самих себя как наяву. Однако то, что ты говоришь, обыкновенно имеет отношение к человеческим, исходящим от души сновидениям, когда приходят в движение наши мысли или разум, или всё то, что пробуждается из-за фантазий или неких дневных забот. Они то истинны, то ложны и в некотором отношении достигают сущего, но по большей части этого не происходит. Однако так называемые богопосланные сновидения не возникают таким образом, как ты говоришь. Напротив, некий стремительный голос, указывающий на то, что нужно сделать, можно услышать, когда сон убывает, когда люди только что переходят в состояние бодрствования, или же голоса слышатся, когда они пребывают между бодрствованием и сном или даже совершенно пробудятся. Кроме того, иногда лежащих охватывает неявное бестелесное дыхание, такое, что увидеть его невозможно, но присутствует иное его ощущение и уразумение, когда оно издаёт шипение при приближении и без некоего соприкосновения окружает со всех сторон и когда совершает удивительные дела по освобождению души и тела от страданий. А иногда, когда блеснёт сияющий и спокойный свет, притупляется зрение и глаза закрываются, будучи прежде широко открытыми; другие же чувства остаются в состоянии бодрствования и все вместе ощущают, как на свет являются боги, слышат всё, что те говорят, и, следуя им, знают всё то, что те делают». ( Ямвлих. )

Здесь имеется полный набор: и эмиссар сновидения, и шипение голубой энергии, и навязчивые советы сущностей из мира теней, и забрасывание тела сновидения в другие миры. «Сотри случайные черты, увидишь, что не одиноки мы».

«Вопросы истины и лжи беспокоят обычного человека, ему важно знать, что правда, а что – нет. Воину до этого ровным счётом нет никакого дела. Обычный человек по-разному действует в отношении того, что считает правдой, и того, что считает ложью. Ему говорят о чём-то: «Это правда». И он действует с верой в то, что делает. Ему говорят: «Это неправда». И он опускает руки, он не действует; или, если даже и действует, не верит в то, что делает, что не меняет сути. Воин действует в обоих случаях. Ему говорят: «Это правда». И он действует с полной ответственностью, и это – его делание. Ему говорят: «Это неправда». И он действует с полной ответственностью, и это – его неделание» (К-3).

О том, что надо быть правдивым и честным, такие горы книг написаны, что не под силу целому институту разобраться в этой премудрости. Но что мудрецы человечества могут противопоставить этому простому решению, которому тоже тысячи лет, но которое до сих пор не вошло в широкий обиход человека «разумно-цивилизованного»?

И не наимудрейшие ли умы человечества, его ревнители морали придумали среди прочих вериг нравственности ещё и клятвы и освятили их высоким светлым духом гуманитарной нравственности? Есть ли у пути эмоций сердце? Эмоции – это хорошо, но «если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим». То есть если говорят, что «эмоции – это хорошо», а «ложь – это плохо», то не значит, что нужно безоглядно принимать на веру подобные изречения.

«Он объяснил, что «быть побеждённым» – это состояние, образ жизни, от которого побеждённый не может уйти. Люди делятся на две категории – победители и побеждённые. Видение рассеивает иллюзии побед, поражений, страданий» (К-2).

Самый лучший пример к этому образу – стихотворение Бориса Пастернака. И добавлять к нему что-либо просто несерьёзно и смешно. И даже можно привести лишь последние четыре строчки.

«В жизни воина нет места для жалости к себе.

Жалость к себе несовместима с силой. В настроении воина полный самоконтроль и абсолютное самообладание соединяются с отрешённостью, то есть с полным самоотречением» (К-3).

«Испытывать сочувствие означает желать, чтобы другой человек был похож на тебя, был в твоей шкуре. И ты протягиваешь руку помощи именно для этой цели. Самая трудная вещь в мире для воина – предоставить других самим себе.