Г Кириленко - Философия

335

ния Бердяева, "рассудочно-европейская дневная культура", философия марксизма, позитивизм различного толка с их верой в окончательное устранение противоречий и наступление эры "счастья как осуществленного идеала героизма" - просто не понимают идеальных целей человеческой жизни. А потому они противоречат трагизму жизни. Они забывают о трагической участи человека, трагизме жизни, трагической ее красоте. Свидетельством этому является современное Бердяеву искусство, где трагедия выродилась в драму в форме реалистического романа, верно отражающего "всю мелкую пошлость буржуазного общества".

Бердяев аргументирует свои мысли анализом символических драм бельгийского поэта, драматурга и философа Мориса Метерлинка (1862-1949), темами творчества которого были подстерегающая человека смерть, безысходность стремления к познанию, любви, свободе. Причем, полностью разделяя мысли Метерлинка, Бердяев делает прямо противоположные выводы. Их-то он и будет развивать всю жизнь.

Для Метерлинка трагизм жизни неразрешим, ибо "религия... состарилась и умерла. Человек остался в темном лесу мировой жизни безо всякого руководства". Отсюда надо признать: мы все больны страданием от неразрешимости трагизма жизни; все самое главное и существенное для человека происходит в молчании, когда никто тебе помочь не может. Остается понять безысходность и относиться к другому с большой добротой и состраданием. Единственный выход в ситуации безысходности трагизма - "оправдание мира как эстетического феномена".

Для Бердяева это есть "пессимизм и декадентство", неверие в человека, его волю. Для него неприемлема душа, больная нравственной проблемой: "она жаждет религии и не имеет ее, она возмущается слишком многим, зло на каждом шагу давит ее, и вместе с тем она часто обоготворяет все, фаталистически утверждая, что все благо, что есть". Вывод достаточно определенен: жизнь как эмпирическое сцепление явлений есть бессмыслица; духовная природа человека не соответствует эмпирическому абсурду. Это трагедия каждого существования. Осознание этого заставляет каждого ставить вопрос о цели и смысле собственной жизни. Решить проблему можно только выйдя за рамки эмпирической безысходности в плоскость "спиритуалистической метафизики", в сферу идеального, говоря традиционным

336

языком христианства - в плоскость эсхатологии (не в смысле физического конца, а в плане идеальных конечных целей единичного существования, в которых сходятся цели и других людей, окружающих меня). Бердяев считает, что спиритуалистическая метафизика, преодолевая эмпирически безысходный трагизм, избавляет человека от пошлости самодовольства и дает ощущение пульсации и перспективы полноты жизни. Так Бердяев закладывает основы мифологии активизма, ведущего к Богочеловечеству. "Мир должен быть оправдан не только как эстетический феномен, но также как феномен нравственный и разумный". Нет мира, существующего сам по себе. Он - всегда человеческий (разумный, нравственный) мир. Следовательно, чтобы человек почувствовал собственную укорененность в мире эмпирического абсурда, необходима антроподицея, оправдание временного присутствия самого человека на этой земле. Чтобы сделать это, надо приподняться над эмпирией, с тем чтобы заново ценностно иерархизировать мир. Но это значит - встать на точку зрения какого-то отдаленного будущего (" постулат бессмертия") человека и, оттуда взглянув на настоящее, определить цели, смысл жизни.

Бердяев считает, что одним из источников "спиритуалистической метафизики" является философский идеализм, восстановивший разум человека, бывший в плену у чувственности и рассудка. Здесь он чрезвычайно высоко оценивает Канта, "критика разума" которого является "прежде всего памятником, воздвигнутым нравственно-разумной природе человека". Бердяевская интерпретация кантовских критик - это вера в разум как носитель высших идей, ставящий цели, стимулирующие человека к бесконечности развития, к совершенству, " которое называется Божеством ".

Сама идея разума как первичной реальности человеческого существования меняет систему координат мыслящего сознания. Главным теперь становится не решение гносеологических проблем, не онтология материального мира и даже не вопросы социального целого, но - собственное совершенствование человека как идея этическая, религиозная - абсолютно понятная и близкая. Человеку необходимо постоянное преодоление собственной замкнутости, ограниченности, создание новых форм жизни и культуры как вечный процесс его жизни, любви, познания, свободы. Бердяев считает, что такое творчество будущего может быть связано с реализмом того соци

337

ального движения, которое нашло выражение в марксизме, и с идеализмом, который вносит в это движение "духовная аристократия". Так Бердяев определил источники своих идей - философский идеализм Канта, устремленность в лучшую социальность марксизма и дух творчества, непримиримости к рутине повседневности (Ницше). Заканчивая статью, Бердяев писал: "Пора уже поставить во главу угла всего нашего миросозерцания и нашего этического отношения к жизни идею личности, которая заключает в себе наиболее духовное содержание". По мысли Бердяева, только религия способна объединить истину, добро, красоту, и только она обладает силой обязательности традиции. В одиночку человек не справится с трагическими проблемами бытия.

Так уже в ранней работе Бердяев поставил человечеству грандиозные цели. Сам он писал: "Мои мысли обращены к иным векам, а потому это "несвоевременные размышления" [1].

1 Бердяев Н. Опыт эсхатологической метафизики. Париж, 1947. С. 10.

Исходной интуицией Бердяева является смысл существования человека, который есть "микрокосм". В этой планете человек оказывается не функцией жизни, но самой жизнью и высшим ее подтверждением. Но социальность подменяет полноту жизни правилами, инструкциями по ее эксплуатации. Тирания рассудка и традиционной морали вытесняет в итоге и жизнь, и человека. Поэтому, если философия есть дух в форме мысли, невозможно отделить философское познание от целостного духовного опыта, веры человека. Бердяев разглядел в прошлых формах философского рационализма, гуманистической морали долга, либерализма, монархии, демократии - индивидуализм, ведущий к атомизации общества, релятивизм и софистику, обрекающих человека на одиночество, на мысли и формы жизни, основанные не на истине, а на формальном праве "избирать какую угодно Истину или ложь, т.е.... на беспредметную культуру, беспредметное общество, не знающее, во имя чего оно существует".

Бердяев расширяет судьбу человека до судеб культуры и космоса и сводит весь космос, культуру к существованию человека, чтобы зазвучал лейтмотив его философствования - антроподицея, оправдание человека в творчестве и через творчество. Это было начало ревизии исторического христианства с его "теодицеей" и отказ признать совершенность творения и