Л Хаббард - Проблемы работы

p.42

Глава 6

В ЗАПАДНЕ

В Греции, Риме, Англии, в колониальной Америке, Франции и Вашингтоне было много разговоров на тему свободы. Видимо свобода это что-то очень желанное. Действительно, свобода представляется целью нации или народа. Аналогично, если мы хотим восстановить способности преклира, мы должны восстановить свободу. Если мы не восстановим свободу, мы не сможем восстановить способностей. Связанный мускулами борец, напряженный водитель, космонавт с заторможенной реакцией одинаково неспособны. Их способности располагаются в направлении увеличения свободы, снятия напряжения и лучшего общения со своим окружением.

Главная трудность со свободой в том, что она не имеет строения. Что свободно, то свободно. Оно не свободно при помощи линий, промежуточных пунктов, обходных путей или перемычек, оно просто свободно. Есть еще нечто очень интересное насчет свободы: она не может быть стерта. В "Дианетике: современной науке душевного здоровья" мы узнали, что приятные моменты нестираемы. Единственными стираемыми вещами были боль, неудобство, искажение, напряженность, агония, бессознательность. На более современном саентологическом языке свобода не может быть "рассмотрена-как-есть"*1 , это что-то непреходящее. Возможно, вы сможете сосредоточить чье-то внимание на чем-то несвободном и таким образом привести его в состояние убежденности, что свободы не существует, но это не будет значить, что вы стерли свободу индивида. Нет, не стерли. Вся свобода, какая у него была, все же осталась. Кроме того, у свободы нет количества и по определению нет положения в пространстве или во времени. Поэтому мы видим единицу осознания осознания как потенциально наиболее свободную вещь, которая только может быть. Поэтому человек стремится к свободе.

Но если свобода не имеет строения, то объясните, пожалуйста, как же можно собираться достичь чего-то, что не может быть полностью объяснено? Если кто-то говорит о "дороге к свободе", он говорит о прямой линии. Тогда у нее должны быть границы. Если есть границы, то нет свободы. Это вызывает в уме интересное предположение о том, что по теории самым лучшим процессом было бы побудить индивида представить себя свободным, а затем просто опять просить его представить себя свободным. Действительно, во многих высоких по тону кейсах это довольно работоспособный процесс. Индивид "болен", он обычно в очень хорошем тоне, одитор просто просит его представить, что он свободен, и он перестает быть "больным". Волшебство, однако, ограничено кругом тех людей, которые имеют некоторое понятие о том, что означает "свободен". Поговорите с человеком, который работает с восьми до пяти, без целей, без будущего и без уверенности в своей организации и ее целях, с человеком, которого выплаты в рассрочку, плата за квартиру и другие экономические преграды заставляют выкладывать всю свою зарплату, как только он ее получает. Перед нами индивид, потерявший идею о свободе. Он настолько сосредоточен на преградах, что свобода должна быть в терминах меньших преград. Таким образом, в процессинге мы должны одитировать в направлении меньших и меньших преград, чтобы достичь свободы.

===========================================================

1.Рассмотреть-как-есть: рассмотреть что-то так, как оно

есть, без искажений или лжи, в момент чего оно

исчезает и прекращает существовать.

===========================================================

Если свобода настолько непреодолима и настолько полезна, и сама по себе является чем-то вроде синонима способностей - даже если не полностью, - то тогда наша задача состоит в том, чтобы понять немного больше про саму свободу, чтобы осуществить ее достижение, так как, к сожалению, для большинства человечества недостаточно просто сказать "будь свободен", чтобы индивид выздоровел.

Жизнь склонна к глупости во многих случаях, когда не осознает беды, пока она не придет. У фермеров Среднего Запада есть поговорка по этому поводу: "Запер дверь, когда лошадь уже украли". Нужно несчастье, чтобы убедить людей в существовании этого несчастья. Это обучение болью, ударом, наказанием. Следовательно, население, которому предстоит одноразовая катастрофа, которая уничтожит планету, не будет иметь возможности многое узнать о планете до ее уничтожения. Поэтому, если бы они настаивали на обучении опытом, чтобы предотвратить такую катастрофу, у них никогда не было бы такой возможности. Если бы никакой атомной бомбы не было сброшено во Второй Мировой войне, то возможно, что не было бы ни малейшей озабоченности ядерным распадом, хотя ядерный распад мог бы развиться вплоть до возможности смерти для планеты, никогда не используясь против человека, и будучи использован затем как смерть для планеты, уничтожить Землю.

Если бы человек не знал, что такое тигр, а мы хотели бы показать ему, что здесь нет тигров, нам бы пришлось нелегко. Перед нами свобода от тигров без знания о тиграх. Прежде чем он сможет понять отсутствие тигров, он должен будет понять присутствие тигров. Это процесс обучения, известный как обучение "по опыту".

Чтобы знать что-то, если уж мы собираемся использовать образовательные методы, необходимо также знать его противоположность. Противоположность тигров, возможно, существует в малайских*2 джунглях, где тигры настолько часты, что отсутствие тигров действительно было бы новостью. В местности, сильно обремененной тиграми, могли бы вообще не понять идею, что где-то нет тигров. В некоторых частях мира нужно было бы вступать в большие споры с населением района, отягощенного тиграми, чтобы заставить их получить хоть какое-то смутное представление о том, чем бы было отсутствие тигров. Многие кейсы в процессинге внезапно теряли соматику*3 и обнаруживали себя в новом и неизведанном состоянии. Эта соматика была настолько привычной, настолько постоянной и настолько повсеместной, что они не могли представить себе в уме, на что жизнь будет похожа без этой конкретной соматики.

Понимание свободы, таким образом, сложновато для индивидов, которые ее не имеют и вряд ли ее поймут, и поэтому мы обнаруживаем, что человек, ничего не знающий об экстериоризации, но знающий все о пребывании в постоянном контакте с чувствами тела, не может уловить идеи свободы, получаемой от экстериоризации. Эти люди даже не верят в существование экстериоризации, и поэтому сражаются с ней. Они настолько малоопытны в предмете свободы, что для них "известно, что не существует" этого типа свободы.

Способ продемонстрировать существование свободы предложить индивиду испытать свободу, но если он не знает, что такое свобода, то он не экстериоризируется. Мы должны найти какую-то постепенную шкалу в этом деле, или заставить его развернуться и прямо посмотреть на противоположность свободы.