Якоб Бёме - Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении

Но в этом не видим мы еще божественного единства в его выс­шем облике, а потому нет и тут пристани для души. Заметьте это хорошенько: душа должна умереть и для всякого божественного движения (которое мы определяем как божественную природу), если она хочет достичь наисущественного в Боге, где Он пребывает без всякого деяния. Ибо прообраз души, созерцая во всей беспре­дельности в себе сущее Божество, свободное от всякой деятельно­сти, дает таким образом указание душе, куда должна быть устремле­на она в своем умирании.

Хорошо, теперь будьте внимательны! Божество парит в Себе Самом, Оно Себе Самому — мир. Поэтому Бог как Божество выше всего, что творение как таковое когда-либо постигало или может постичь: Он обитает, как говорит святой Павел, в свете, куда никто не может проникнуть. Когда душа выходит из своей сотворенной сущности, где она находит себя в своем прообразе, и достигает бо­жественной природы, где не обнимет ее еще Царство Божие, и от­крывается ей, что в него не может проникнуть никакое творение,— тогда пробуждается в ней сознание собственного достоинства, и она идет своим путем вперед, не печалясь больше о Боге! И тут наконец умирает она своей высшей смертью. В этой смерти исчезает для нее всякое желание, и все образы, и всякое постижение, и всякий облик: она утрачивает всякое бытие. Как Бог жив, в этом вы можете быть уверены: как мертвый, телесно умерший, не может пошевельнуться, так не может и душа, умершая этой духовной смертью, представлять для других людей какой-либо упор, какое-либо явление. Этот дух мертв и погребен в Божестве: Божество не живет ни для кого друго­го, как только для Себя Самого. О благородная душа, вкуси же от этого великолепия! Несомненно: покуда ты не отдала себя всецело и не потопила себя в бездонном море Божества, ты не можешь по­знать ее, эту божественную смерть!

Когда душа, таким образом, теряет самое себя на всех путях своих, как тут написано, тогда открывается ей: что она и есть то, что так долго, так безуспешно искала. В прообразе, где Бог пребывает в Своем полном Божестве, как царство Сам в Себе, тут познает душа свою собственную "красоту". И должна теперь "изойти", чтоб про­никнуть в себя самое, увидать, что она и Бог — одно блаженство, одно царство. И это находит она в конце концов без искания. Со­гласно слову пророка: я излил душу мою в себя самого!

Так говорит святой Павел: "Ничтожными счел я страдания это­го века по сравнению со славой грядущего, которая должна нам от­крыться". Итак, обрати свое внимание: я раньше утверждал и еще утверждаю, что уже теперь обладаю всем тем, что суждено мне в вечности! Ибо Бог со всем Своим Блаженством и в полноте Своего Божества пребывает в этом прообразе. Но это сокрыто от души. (Как говорит пророк: во истину, Господь, Ты Бог сокрытый.) Это сокровище Царства Божия, его сокрыли время, и многообразие, и собственные деяния души — словом, ее сотворенность. Но по мере того, как душа, грядя вперед, расстается со всем этим многообрази­ем, открывается в ней Царство Божие.

Без сомнения, для души это возможно лишь с помощью благо­дати: когда ей открывается это, тогда действует благодать. В прооб­разе же это только естественно: тут душа есть Бог! И тут наслажда­ется она всеми вещами и правит ими как Бог! Здесь душа не прини­мает больше ничего ни от Бога, ни от творений. Ибо она есть сама то, что содержит, и берет все лишь из своего собственного. Здесь душа и Бог — одно. Здесь наконец нашла она, что Царство Божие она сама!

Теперь можно спросить: через какой подвиг лучше всего душа может этого достичь?

На это мы ответим так: она должна до самой смерти оставаться послушной Богу и не бояться смерти. Как говорит святой Павел: "Христос был послушен Отцу до самой смерти на кресте; поэтому Отец возвеличил Его и дал Ему имя, которое превыше всех имен". То же утверждаю я и о душе, если она действительно пребудет по­слушной Богу до смерти, Он возвеличит ее и даст ей новое имя, ко­торое превыше всех имен.

Как Божество не имеет имени и чуждо всякого наименования, так же не имеет имени и душа. Ибо она то же, что и Бог. О чем так­же говорит Христос: "Я не зову вас теперь больше моими рабами, но моими друзьями. Ибо все, что услышал Я от Отца Моего, открыл Я вам". Друг есть второе "я", говорит один языческий мудрец. Бог для того стал моим вторым "я", чтоб я стал Его вторым Он; или, по Ав­густину, Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом. В Боге же душа получает новую жизнь: тут воскресает она из смерти в жизнь Божества. Тут изливает на нее Бог Свою Божественную полноту, тут получает она новое имя, которое превыше всех имен.

Мы вошли, говорит святой Иоанн, из смерти в жизнь, если мы любим. То же разумел и Христос, когда говорил: ищите прежде все­го Царство Божие и правду Его!

Обсудим далее, как же приложится нам все остальное? Это по­ложение понимаем мы двояко. Первый смысл таков: все, что только имеется совершенного в вещах мира, мы находим в первом Царстве.

Ко второму относится указание: неукоснительно, но твердо сохра­нять это совершенство во всех делах наших: человек должен испол­нять все свои дела согласно духу Царства Божия. Будьте уверены: если кто поступает так, что его дела могут умалить его, он не посту­пает в духе Царства Божия! Поэтому, если наши дела совершаются по-человечески, в них скоро появляется раздор и несогласие; если же человек творит их в духе Божием, он пребывает с миром во всех делах своих.

"Когда Бог сотворил все вещи, он посмотрел на них, и они были хороши",— говорит Писание. То же утверждаю я и о душе: посколь­ку она видит все дела свои в Царствии Божьем — они все совер­шенны; ибо когда все дела равны, самое малое мое дело есть самое большое, и самое большое есть самое малое мое дело. Наоборот, если принадлежат дела человеку, то они не совершенны. Ибо в са­мих себе дела суть нечто многообразное и приводят человека к раз­делению; потому и близок он в них всегда к раздору. Отсюда и это обращение Христа: "Марфа, ты заботишься о многом; одно только нужно!" Верьте мне: к совершенству принадлежит и то, чтобы чело­век настолько возвысился в своем действии, чтобы все дела его уст­ремлялись к одному делу.

Это должно совершиться в Царствии Божием, где человек есть Бог. Тогда божественно ответят ему все вещи, тогда и человек будет владыкой всех дел своих. Ибо я воистину говорю вам: все дела, ко­торые человек исполняет вне Царства Божьего,— это все дела мерт­вые, те же, что он творит в Царстве Божьем,— это дела живые. "Бог любит дело Свое",— говорит о них пророк. Поэтому такие люди, действуют они или нет, остаются в неизменном покое. Ибо дела не дают им ничего и ничего у них не отнимают.

И душа, действующая сообразно строю Царствия Небесного, подобна Богу, Он же и в делах Своих пребывает в мире и непод­вижности.