Бертран Рассел - Завоевание счастья

Чтобы преодолеть эти препятствия и заново обрести энтузиазм, необходимы здоровье, избыток жизненной силы или, если повезет, работа, интересная сама по себе. Здоровье, насколько свидетельствует статистика, неуклонно улучшалось во всех цивилизованных странах на протяжении последних ста лет, однако жизненную силу замерять сложнее, и я сомневаюсь, что физическая сила здорового человека так же велика, как была когда-то. Проблема здесь в значительной степени социальная, а таковые я обещал не рассматривать в данной книге. Но для нее характерны также личностное и психическое измерения, наподобие тех, что обсуждались выше, в связи с усталостью. Некоторые люди сохраняют энтузиазм вопреки ущербности цивилизованной жизни, а многие поступали бы так же, освободись они от внутренних психологических конфликтов, на которые расходуется немалая толика жизненных сил. Энтузиазм требует большей затраты сил, чем просто для работы, а это, в свою очередь, означает бесперебойную деятельность психологической машины. О способах обеспечить бесперебойность я скажу больше в следующих главах.

У женщин – в наше время меньше, чем ранее, но все равно в существенном объеме – любовь к жизни изрядно ослабела под влиянием ошибочно понятой концепции добродетели. Считается, что женщинам не следует проявлять явный интерес к мужчинам или выказывать избыток живости на публике. Обучаясь не интересоваться мужчинами, они теряют интерес ко всему вообще – в лучшем случае ко всему, кроме подобающего поведения. Воспитывая в женщинах бездействие и уклонение от жизни, мы воспитываем в них качества, несовместимые с любовью к жизни, и поощряем погружение в себя, которое весьма характерно для добропорядочных женщин, особенно необразованных. Они лишены того интереса к спорту, который разделяют типичные мужчины; они не интересуются политикой, сторонятся мужчин, а к женщинам относятся с завуалированной враждебностью – в твердом убеждении, что все прочие женщины менее добропорядочны, нежели они сами. Они похваляются тем, что берегут себя для себя; то есть отсутствие интереса к ближним видится им добродетелью. Конечно, винить за это следует не их; они всего-навсего усвоили этические учения, которые определяли роль женщин в обществе на протяжении тысячелетий. Перед нами заслуживающие сострадания жертвы системы репрессий, чью порочность они не в состоянии осознать. Таким женщинам все неблагородное видится благом, а все благородное – злом. В собственном круге общения они делают все возможное, чтобы убить радость; в политике они поддерживают репрессивное законодательство. К счастью, этот тип женщин ныне встречается реже, но до сих пор преобладает, если сравнивать с представительницами эмансипированных кругов. Рекомендую всякому, кто усомнится в моем выводе, обойти ряд домов в поисках жилья и присмотреться к хозяйкам, с которыми ему выпадет беседовать. Вы обнаружите, что эти дамы живут во власти теории женского превосходства, которая опирается в том числе на истребление всякой радости, а потому их разум и душа, образно выражаясь, затуманены. Между мужским и женским совершенством, если толковать их правильно, нет ни малейшей разницы – пусть традиция пытается уверить нас в обратном. Для женщин, как и для мужчин, любовь к жизни олицетворяет секрет счастья и благополучия.

Одна из главных причин отсутствия любви к жизни – ощущение того, что тебя не любят; а вот осознание того, что ты любим, стимулирует ее пуще всего прочего. Ощущение того, что тебя не любят, может возникать по самым разным поводам. Так, человек может считать себя недостойным любви; быть может, в детстве на его долю выпадало меньше любви, чем доставалось другим детям; или он и вправду может быть таким человеком, которого никто не любит. Но в последнем случае причина, вероятно, кроется в отсутствии уверенности в себе, а эта неуверенность объясняется каким-то давним несчастьем. Человек, чувствующий себя нелюбимым, в результате начинает вести себя соответственно. Он может изо всех сил стараться завоевать любовь окружающих – не исключено, что через немыслимо (на сторонний взгляд) благородные поступки. Впрочем, здесь его, скорее всего, ожидает провал, поскольку мотивы этого благородства легко угадываются, а человеческая природа такова, что любви чаще всего удостаиваются те, кто как будто менее остальных ее требует. Посему человек, норовящий добиться любви своими доброжелательными действиями, обычно разочаровывается и обвиняет всех вокруг в неблагодарности. Ему не приходит в голову, что любовь, которую он пытается таким образом купить, ценится гораздо выше, чем материальные выгоды, им сулимые, но все-таки подспудно он что-то такое чувствует. Другой, осознав себя нелюбимым, принимается мстить миру – либо развязывает войну, либо устраивает революцию, либо сочиняет язвительные пасквили, как декан Свифт [78] Знаменитый сатирик Джонатан Свифт был деканом (настоятелем) собора Святого Патрика в Дублине. . Эта героическая, можно сказать, реакция на несчастье подразумевает силу характера, достаточную для того, чтобы человек обратился против окружающего мира как такового. Мало кто способен достичь этаких высот; подавляющее большинство мужчин и женщин, ощущая себя нелюбимыми, погружается в робкое отчаяние, развеиваемое лишь иногда всплесками зависти и злобы. Как правило, жизнь таких людей становится чрезвычайно эгоцентричной, а отсутствие любви дарит им ощущение уязвимости. Стараясь защитить себя, они инстинктивно подчиняют жизнь своим привычкам. Ведь те, кто превращается в рабов рутины, обычно движимы страхом перед равнодушным внешним миром и думают, что вряд ли столкнутся с угрозой, исходящей от этого мира, если будут ходить проторенными тропами, какими ходили издавна.

Зато люди, не усматривающие в жизни угрозу, намного счастливее тех, кто ощущает свою уязвимость, – во всяком случае, до тех пор, пока уверенность в своих силах не приводит к какой-либо катастрофе. В огромном большинстве случаев (но не во всех без исключения) ощущение уверенности помогает человеку избегать опасностей, с которыми сталкиваются прочие. Преодолевая пропасть по узкой доске, первым упадет, пожалуй, тот, кто испытывает страх, а не тот, кому не страшно. То же самое относится к обыденной жизни. Человека бесстрашного, конечно, тоже могут подстерегать внезапные неприятности, однако велика вероятность того, что он выйдет невредимым из множества трудных ситуаций, которые заставят страдать человека робкого. Эта полезная уверенность в себе проявляется в бесчисленных формах. Например, кто-то обожает лазать по горам, другой скитается в морях, третий покоряет небо. Однако общая уверенность в себе применительно к жизни проистекает в первую очередь из привычки получать ровно столько правильной любви, сколько необходимо. Именно об этой умственной привычке, трактуемой как источник любви к жизни, я намереваюсь поведать в настоящей главе.