Владислав Дегтярев - Барокко как связь и разрыв [litres]

Такой эксперимент, – пишет Годвин, и сквозь его ироническую интонацию проглядывает скрытое восхищение, – должен начаться с определения терминов. «Небеса» аристотелевской космологии начинаются со сферы, ограниченной орбитой Луны. Это и должно было быть целью строителей. Согласно Кирхеру, расстояние между Землей и сферой Луны в 52 раза превышает земной радиус и составляет 178 652 мили. Если диаметр основания башни составлял всего восемь миль, <���…> она должна была состоять из 2 977 850 кубических миль материала, что равняется 374 731 250 000 000 000 кирпичам. «Разуму трудно вообразить такую цифру, – говорит Кирхер, – и из этих расчетов башни следуют многочисленные нелепости». Но он, тем не менее, продолжает в том же духе: если бы пять миллионов человек работали 426 лет, прибавляя к высоте башни каждую неделю по миле, ее не удалось бы закончить вовремя. Кроме того, если вырубить все леса на Земле, обратить всю планету в глину для кирпичей, а все моря и озера – в битум, то и этого было бы недостаточно: потребовалась бы свободная планета большего размера, чтобы держать на ней строительные материалы. Далее: если бы лошади [подвозящие эти материалы] могли скакать галопом по спиральным пандусам башни, проходя по 30 миль в день, они не добрались бы до вершины и за 800 лет. И наконец, <���…> вес башни сдвинул бы Землю с ее положения в центре вселенной. Итак, предприятие Нимрода было не только нечестивым, оно было инженерной катастрофой 86 86 Godwin J. Athanasius Kircher’s Theatre of the World. London, 2015. P. 110. .

И все-таки как современный биограф Кирхера колеблется между иронией и восторгом, будучи не в силах предпочесть что-то определенное, так и сам Кирхер, осуждая гордыню строителей Вавилонской башни, восхищается величием допотопной цивилизации, которую пытается реконструировать на страницах своей «Turris Babel». По его словам, Вавилон и Ниневия не имели себе равных ни в прошлом, ни в настоящем: ни египетский Мемфис, ни античный Рим не могли соперничать с их величием 87 87 Ibid. . Более того, на иллюстрациях, исполненных Конрадом Деккером (несомненно, по эскизам Кирхера или под его руководством) эти две столицы предстают как идеальные города 88 88 Ср.: «Кирхеру принадлежит интереснейшее нововведение в интерпретации Вавилонской башни. Он представил ее как настоящий идеальный город…» ( Christian W. Thomsen. Visionary Architecture: from Babylon to Virtual Reality. Munich and New York. 1994. P. 29–30). : внутри правильных квадратов стен мы видим геометризованную планировку на основе римского креста и эффектные барочные перспективы, вполне современные во времена Кирхера. Впрочем, эти изображения не лишены известной меланхолии. Так, на иллюстрации с изображением Ниневии (сочетание перспективы и плана) помещен пророк Иона, ожидающий свершения того, что предначертано. Гравюра же с вымышленным видом Вавилона показывает город, лежащий посреди безжизненного ландшафта, который несколько скрашивают стаффажные фигуры людей, слонов и прочих животных, расположившихся на первом плане, у самого обреза рамки.

Как отмечает Годвин уже в книге «Obeliscus Pamphilius» (1650), написанной намного раньше исследования Вавилонской башни, Кирхер отождествляет Нимрода с Сатурном 89 89 Godwin J. Athanasius Kircher’s Theatre of the World. P. 108. , т. е., прибавим мы от своего имени, с титаном Кроносом. Это отождествление опять-таки привносит в сюжет ноты меланхолии, впрочем, не противоречащие ни образу царя, ни амплуа создателя башни, соразмерной (как показывают схемы и расчеты Кирхера) не человеку и даже не человечеству, но всему мирозданию.

«Человек приобретает титаническую сущность, утрачивая меру в своем волеизъявлении», – пишет Фридрих Георг Юнгер в книге «Греческие мифы». Именно это и произошло с Нимродом. Титанизм, по словам Юнгера, «проявляется в громадных замыслах и усилиях, которые превосходят всякую меру и терпят крах самым жалким образом, когда иссякают последние силы» 90 90 Юнгер Ф. Г. Греческие мифы. СПб., 2006. С. 122. . Так и случилось, как известно любому читателю Книги Бытия: строители колоссального сооружения перестали понимать друг друга и рассеялись по лицу Земли, а она сама со временем обратилась в прах.

Возможно, величественный и устрашающий образ Вавилонской башни – самое близкое и понятное из всего, что мы можем извлечь из сочинений Кирхера, если не из барокко в целом. Любая башня, если начать рассуждать о том, какие символические значения в ней скрываются, окажется способной соединить в себе представление о полете и о неподвижно стоящем на земле здании. Единственная же в своем роде Вавилонская башня добавляет к этим образам вознесение тяжелой материи в высшие сферы (воздуха и даже, кажется, огня), осуществленное не метафорически, а напрямую. Интересно, что Кирхера не занимают проекты летающих машин, уже известные к тому времени, кроме, разве что, смехотворных драконов, долженствующих изображать гнев Божий (так, во всяком случае, на них написано – см. «Mundus Subterraneus»). И тем не менее он рассчитывает характеристики башни, способной достичь сферы Луны.

Если, как это было задумано, Вавилонская башня достигает сферы Луны, то Нимрод оказывается первым космонавтом. Однако, как утверждает Кирхер, возведение башни потребовало бы (в буквальном смысле) всех ресурсов Земли, так что даже хорошо, что эта великая стройка была прекращена, едва начавшись. Если Александра Великого его придворные льстецы видят соразмерным горам, то Нимрод желает быть соразмерным всему мирозданию, стать вровень с планетами.

Здание, стремящееся достичь космических масштабов, – пример того, как часть становится больше целого. Вавилонская башня оказывается первой в ряду гротескно-грандиозных мегаструктур, которые на время исчезают из культуры, чтобы вновь возникнуть в эпоху ар-деко. Однако подобные проекты, какое бы место в истории архитектуры они впоследствии ни занимали, всегда оставались на бумаге, как «Альпийская архитектура» Бруно Таута 91 91 Бруно Таут (1880–1938) – немецкий архитектор-модернист. В 1932–1933 годах работал в СССР. «Альпийская архитектура» (1917) – альбом архитектурных фантазий, иллюстрации которого изображают стеклянные постройки кристаллических форм, размещенные среди горных хребтов. или «Девятое небо» Бакминстера Фуллера 92 92 Ричард Бакминстер Фуллер (1895–1983) – американский дизайнер, архитектор и изобретатель. Создатель «геодезического купола» – сферы, собирающейся из металлических стержней. «Девятое небо» («Cloud Nine», 1960) – проект воздушного жилища, плавающего в атмосфере за счет нагретого воздуха внутри оболочки. . К тому же направлению принадлежит «Атлантропа» немецкого архитектора Германа Зёргеля – проект осушения Средиземного моря для расселения на освободившихся территориях – избыточного населения европейских стран. Кирхер мог бы увидеть в этом проекте, в его возвышенном безумии, нечто родственное.