Коллектив авторов - Аристотель. Идеи и интерпретации

Видным представителем александрийской медицины II в. до н. э. является уже упоминавшийся нами врач Гегетор, считающийся рационалистом и последователем Герофила. Гегетором был написан трактат «О причинах», фрагменты которого известны нам по сочинению известного александрийского врача-эмпирика Аполлония Цитийского [1]. Аполлоний резко критикует Гегетора, однако его критика позволяет прояснить собственные взгляды знаменитого герофилейца. Очевидно, что Гегетор развивал учение об этиологии болезней, видел практическую медицину сквозь призму научного метода и полагал, что результаты хирургического лечения могут быть существенно улучшены благодаря знаниям анатомии. По мнению же эмпирика Аполлония, врачу только необходимо знать, какое лечение является эффективным в конкретной ситуации, а какое нет. Вопрос о том, почему это лечение является эффективным, совершенно не важен, попытки разобраться в том, что стало причиной болезни, по мнению Аполлония, также бесперспективны. Д. Коллеш полагает, что Гегетор следовал классическому учению Герофила о пульсе и считал, что понимание причины болезни способствует успеху в ее лечении [33].

Гален называет врача Мантиаса, жившего в конце II — начале I в. до н. э., первым, кто записал состав очень многих лекарств, заслуживающих внимания [7]. Он считает Мантиаса последователем и сторонником Герофила в отличие от Гераклида Тарентского, который учился у Мантиаса, но впоследствии стал эмпириком. Перу Мантиаса принадлежат фундаментальные описания слабительных, «ветрогонных средств», клизм и терапевтических средств местного применения. Судя по всему, фармакологические работы Мантиаса не только содержали описание тех или иных препаратов, но носили клинический характер, рекомендуя, когда, как и, самое главное, почему следует использовать ту или иную рецептуру. Так, Гален указывает на объяснения Мантиасом природы воспалительного заболевания язычка неба. Нам известно также о работах Мантиаса в области гинекологии. Например, он описал синдром «истерического удушья» — затрудненное дыхание, утрата дара речи, обморочное состояние, судорожное стискивание зубов и сокращения конечностей, связывая его с аномальным состоянием матки (hystera), наступающим вследствие преждевременных родов, длительного полового воздержания и т. д. Крайне любопытным является следующий момент: в целях купирования синдрома истерического удушья Мантиас советовал в присутствии пациентки играть на флейте и бить в барабан. На наш взгляд, это свидетельствует об осмыслении данной болезни Мантиасом как психосоматического состояния и позволяет говорить о нем, как о последовательном платонике-рационалисте.

Довольно определенно можно датировать время жизни и деятельности еще одного видного последователя Герофила — Александрийского врача Диоскурида Факаса. Диоскурид был придворным врачом Птолемеев во времена царя Авлета и его знаменитых детей — Птолемея XIII и Клеопатры (середина I в. до н. э.). Диоскурида упоминает в своих дневниках Гай Юлий Цезарь и комплиментарно оценивает Гален. О Диоскуриде свидетельствуют и позднейшие источники — работы Павла Эгинского и «Суда» [685]. В «Суде» упоминаются двадцать четыре книги Диоскурида о медицине, а Эроциан, знаменитый составитель гиппократовского глоссария, живший во времена Нерона, разбирает полемическую работу Диоскурида о лексикографии Гиппократа в семи книгах. Принадлежность Диоскурида Факаса к какой-либо из философских школ трудно определить из-за недостаточной источниковой базы. Единственным ориентиром для нас может служить положительная оценка его работ Галеном. На этом основании, с определенной долей сомнения, мы можем отнести Диоскурида к числу последователей Герофила.

Хрисерма, известного Александрийского врача I в. до н. э., у которого учились Гераклид из Эретр и Аполлоний Мис, принято относить к врачам-рационалистам, последователям Герофила. Он уделял много внимания теории пульса, практическим вопросам фармакологии. Известны его работы, посвященные лечению нагноений околоушных и слюнных желез, а также изобретение лекарственных смесей в таблеточной форме [8].

В источниках достаточно часто упоминается врач Аполлоний Мис — о нем пишет Страбон, его цитируют Соран, Афиней, Цельс, Плутарх, Плиний Старший, упоминают комментаторы Гиппократа Иоанн Александрийский и Палладий. Современник Страбона, Аполлоний, жил в Александрии во второй половине I в. до н. э. — начале I в. Известны три его значительных труда — доксографический трактат «О школе Герофила» в 29 книгах, сочинение «О благовониях и мазях» и клинико-фармацевтическая работа «Об обычных лекарствах» [7, 9]. Аполлония можно отнести к сторонникам «теоретической медицины». Его сочинение «О школе Герофила» представляет особый интерес, являясь апологетикой подходов Герофила к медицине. Обратим внимание на тот факт, что в I в. до н. э. подобные доксографические работы пишет ряд авторов. Г. фон Штаден полагает, что потребность в сочинениях, ставящих перед собой задачу защитить взгляды их авторов с помощью апелляции к древней и уважаемой традиции, возникла вследствие появления на исторической авансцене медицинских школ пневматиков и методистов, быстро завоевавших популярность. Повествуя о работах самого Герофила и его многочисленных последователей, эти врачи одновременно излагали собственные взгляды на лечение болезней, основанные на личном опыте.

Сочинение «О благовониях и мазях» лишь отчасти можно счесть посвященным вопросам косметологии: в то время приготовление фармако-терапевтических и косметических средств технически не отличалось. В обоих случаях необходимо было знать свойства и действие шафрана, ладана, розового масла, уксуса, нарда, оливкового масла, горького миндального масла и т. п. Разумеется, имела значение и очевидная коммерческая привлекательность производства и продажи косметических средств. Кроме того, в то время, как и в наши дни, терапевтические средства местного применения использовались в косметологии. Логичным продолжением этого трактата было сочинение «Об обычных лекарствах» [686][7, 9]. Его можно, с определенной долей условности, назвать справочником практического врача в александрийской версии I в. до н. э. Аполлоний представил множество подробных рекомендаций о способах лечения общераспространенных заболеваний — головной и зубной боли, перхоти, раздражения кожи, боли в ушах, инфекции полости рта и др. Текст этой книги является подлинным путеводителем по миру медицинской ботаники Средиземноморья. Гален, в целом доброжелательно относившийся к работам Аполлония, обращает внимание на несколько экзотический и трудновыполнимый характер некоторых его рекомендаций [7, 9]. Например, для того, чтобы избавиться от перхоти, Аполлоний рекомендовал в течение нескольких дней протирать голову мочой быка или верблюда, при боли в горле советовал принимать питье из горячей ослиной мочи. Гален, иронизируя над этими рекомендациями, справедливо отмечает, что пациенты, находящиеся в здравом уме и имеющие представление о гигиене, не могут выполнять подобные врачебные рекомендации. Были у Галена и поводы для более серьезной критики Аполлония Миса — великий римский врач считал необходимым наличие четких показаний для применения каждого лекарственного средства. Рассуждая о лечении головной боли, Аполлоний проводил надлежащее различие между разными ее формами, вызванными тепловым ударом, простудой, интоксикацией, похмельным синдромом, травмой (падением или ударом) и т. д. Собственно, в этом и состояла суть полемики Галена с эмпириками: по его мнению, каждая болезнь имела свою причину, и соответствующее лекарство должно было воздействовать на эту причину. Симптоматический подход, характерный для врачей-эмпириков, исключал патогенетический взгляд на болезнь, присущий Галену. По мнению великого римского врача, Аполлоний Мис не всегда детализировал свои подходы, как в случае с головной болью. М. Уэллманн обнаружил значительное сходство между работой Диоскорида «О простых лекарствах» и более чем тридцатью фрагментами из работ Аполлония [43]. На наш взгляд, это обстоятельство не является критически важным, учитывая общность источников, на которых основывалось большинство античных авторов.