Т. Касумов - Век агрессии. Чувства и мысли, поведения и действия

Следует также отметить, что в отдельных случаях фрустрация вообще ведёт к состоянию дремлющей агрессии. Так, сталкиваясь на рабочем месте с блокированием возможностей служебного роста, не получая ожидаемого повышения, человек болезненно реагирует на несправедливость со стороны руководства. В такой ситуации он может впасть в состояние так называемого «карьерного анабиоза», для которого характерны застой, отсутствие всякого желания что-либо делать в плане трудовой активности. Однако при определённых обстоятельствах такой человек может выйти из своей вынужденной «спячки» и начать проявлять агрессивность. Апатия сменится тогда активным негодованием по отношению к своим недоброжелателям. В приведённых примерах значимой будет уже не столько фрустрация, взятая сама по себе, а сколько ситуация, в которой имеет место элемент социальной несправедливости. При всём этом, конечно же, играет роль и характер человека, и то, как он станет интерпретировать факты, его эмоциональная сдержанность, материальные условия и прочее.

Известный психолог Леонард Берковец 18 18 Леонард Берковиц. Агрессия. Причины, последствия и контроль. Санкт – Петербург, 2001. в своей модификации теории фрустрации обращает внимание именно на эти обстоятельства. Он исходит из того, что схема фрустрация (внешние условия у Дж. Долларда) – агрессия срабатывает лишь тогда, когда есть эмоциональная реакция (гнев) и соответствующая интерпретация фрустрирующей ситуации. В последующем и эта концепция была уточнена и расширена (Басе и др.) за счёт включения в концептуальную схему ряда социальных факторов (интенсивность, частота случаев, социальные нормы и др.), детерминирующих развитие агрессии.

Отмеченные нами моменты в исследовании агрессии говорят, прежде всего, о том, что в противостоянии инстинктивистской теории агрессии и социальной (в основе которого лежит давний спор по поводу того, существует ли коллективная психология или можно говорить только о психологии индивидуальной), верх одержали сторонники социального подхода. Социальным психологам удалось отстоять свою правоту, ныне это самостоятельная научная дисциплина со своим предметом исследования. Они также одержали верх в споре о сущности агрессии в том плане, что агрессия сегодня больше изучается как социально-психологическое явление, чем как явление индивидуальной психики. А значит и в объяснении причинности агрессии и её развития предпочтение отдаётся в большей мере социальному, а не индивидуальному. Эти обстоятельства могут свидетельствовать также и в пользу нашего подхода в исследовании агрессии как интегрального явления. Ведь смысл социальной психологии как научной дисциплины состоит в том, чтобы изучать феномены, которые стали возможными благодаря особому взаимодействию «психического» и «социального». Правда и сторонники индивидуальной психологии окончательно не сдались, они отстаивают свою правоту, опираясь на новые данные генетики, генной психологии, пытаясь выстраивать объяснительные теории на хромосоме агрессии, но об этом позже.

Здесь же подчеркнём ту мысль, что, будучи первоначально свойством элементарной живой системы (биосистемы), агрессия в процессе длительной эволюции приобретает черты интегральности, ибо вбирает в себя особенности нарождающейся психической и социальной жизни. Поэтому вполне справедливо, что современная агрессия, остающаяся в главном причастной своему прошлому, должна как целостность рассматриваться с позиций интегрализма, объединяющего различные направления и традиции в исследовании данного феномена. В этой связи открываются широкие возможности для междисциплинарных исследований с участием прежде всего таких дисциплин, как эволюционная и социальная психология. Если эволюционная психология изучает влияние биологической эволюции на развитие и формирование агрессивных черт личности, то социальная психология исследует агрессию как феномен жизненного мира.

Наше авторское видение, о котором мы, по существу, уже начали говорить, имеет много общего с традиционной проблематикой касательно вопросов содержания, видов и смыслов агрессии, и основано оно на круге понятий, принятых в литературе. Но, как было показано выше, принципиально важным для наших целей является особенное, то, что связано с метаморфозами агрессии и говорит о её становлении как надличностной сущности, что потребовало уже от нас введение такого понятия. Новое в агрессии, когда она выступает самостоятельной сущностью, обосновавшись прежде в коллективном сознании, есть особенное в понимании и теоретизировании Века агрессии.

Для обоснования такой позиции и создания целостной картины Века агрессии использовались элементы художественности, за отсутствием прежде всего фактов, выверенных наукой, и научность , в соответствии с имеющимися в науке данными. Против такого симбиоза художественности и научности, конечно же, будет не сложно возразить, имея на то желание, подкреплённое позитивистской ориентацией. Однако не станем спешить, ибо такой симбиоз как совмещённый способ познания имеет свою логику и историю, которая убеждает нас в обратном. Как известно, таким путём шёл в своих поисках истины Фрейд, органически сочетая художественность (вымыслы, научные мифы) с научностью. Художественность, прежде всего, позволяла Фрейду закрывать лакуны незнания, и здесь ему не было равных. Так, воссоздавая по-своему картины агрессии, отцеубийства, обосновывая роль либидо в психоанализе, Фрейд доводил художественность до научной выверенности, а последнюю (науку) раскрепощал, предоставляя свободу от старого и отживающего.

С позиции «вечного возвращения» и «сверхчеловека» проблему соотношения «художественности» и «научности» решает Ницше. По этому поводу Рудольф Штайнер (1861 – 1925), основоположник антропософии и исследователь творчества Ницше, писал, что «он стремился выбраться из научного и ближе подойти к действительности посредством художественного душевного настроения ближе, чем можно подойти к действительности посредством науки». 19 19 Рудольф Штайнер. Социальное будущее. Калуга, 1993.С. 149. Но этого было также недостаточно, и эта смена могла оставаться чередой эпизодов «вечного возвращения», того миропорядка, в котором всё должно повторяться. Тогда художественность также должна сменяться научностью и наоборот.

Пытаясь воссоздавать картины прошлого из жизни агрессии в мире людей и в большей мере уразуметь её настоящее как Век агрессии, нам ничего другого не оставалось, как сочетать художественность с научностью. И таким же путём мы пытались разрабатывать агрессию как интегральное явление, исходя из классических наработок.