Тейшейра де Пашкуайш - Искусство быть португальцем

Но закончится ли это «усилие» на человеке? Нет. За его пределами Природа уже обрела более высокую форму существования – «форму духовную».

Так же, как дерево подготовило приход человека, так и человек подготовил приход духа. Наши чувства и наши идеи есть духовные выражения Жизни, её наиболее совершенный аспект и, следовательно, аспект наиболее реальный. Жизнь является кристаллизацией во времени, достигая в Духе огранённой и отшлифованной формы, отражающей в сознательной идее предыдущие неясные формы, от которых она произошла.

Идея живёт, является активной жизнью, когда становится чувством. И если она живёт, то, как всё живущее, является существом.

Следовательно, и Отечество – это «духовное существо», зависящее от других, от человеческого характера, получающее от него свои слабости и свою силу. Так и животное зависит от растений, которых оно превосходит в иерархии жизни.

Нуну Алвареш (Nuno Álvares Pereira, 1360–1431) – он же святой Нуну или святой Коннетабль. Национальный герой Португалии, святой Римско-католической церкви, выдающийся полководец. Сыграл фундаментальную роль в борьбе за независимость Португалии в период междуцарствия 1383–1385 гг.

Мы увидим впоследствии, что такие духовные сущности, как Семья, Отечество, Человечество являются персонами Бога.

Мы употребляем этот термин в значении человека животного, биологического.

Рассмотрим, как культ здоровья (saúde – порт.) находит своё завершение в культе саудаде (saudade), вдохновляясь древней филологической связью между этими двумя словами. Здоровье было Желанием. Появилась Память, и слово «saúde» (здоровье) расширилось вместе с его смыслом (цит. по «Португальская Саудаде» («A Saudade Portuguesa») проф. Каролины Михаэлис).

В остальном человек доверен самому себе. Поэтому грехи против здоровья непростительны. Все они заслуживают смертной казни без права на обжалование.

Но, сказать по правде, мы больше альтруисты, чем эгоисты. Нас больше интересует чужое, чем собственное. И это ошибка.

Мы должны прежде всего любить себя как индивида, предвидя в нём свое потомство. Настоящий ближний – это мы сами. Другой ближний – это иллюзия, сострадательный источник многих бед.

Перестать пить лучше, чем проповедовать против алкоголизма. Я способен провести ночь с сигаретой во рту, предварительно рассказав о вреде табака. Я альтруист. Я презираю вред, причиняемый мне сигаретой, но меня беспокоит вред, который она нанесёт моему соседу. И при этом я даже не вспоминаю о будущих жертвах моих собственных пороков!

Да, в нас самих мы должны по-настоящему любить ближнего. Если бы все люди любили самих себя, вместо того, чтобы любить других, абсолютно уверен, что сегодня Человечество было бы более счастливым.

Из-за ужасного альтруизма наших предков португальский народ страдает этой ужасной болезнью – уродливостью, являющейся синтезом всех остальных болезней.

Эта болезнь имеет два аспекта: городской и деревенский; и три главных причины: Смешанные браки (смешение рас) вкупе с бедностью, сифилис и алкоголизм.

Среди сельского населения встречаются разные типы отклонений, дегенераций, порожденных нищетой, ужасных уродств, которые на лицах некоторых крестьян, главным образом – старых женщин, являют собой живой слепок голода, запечатлённый в человеческой фигуре. Это уродство более трагичное и менее отвратительное, чем уродство городское, выражающее пороки и тёмные изъяны, вызвавшие его.

Цитирую «родовой закон» (1-ой династии), который давал потомкам или ближним родственникам право предпочтения в случае отчуждения или продажи наследства Семьи вплоть до права забирать или выкупить по определённой цене (Coelho da Rocha. Direito Pátrio, p. 82).

Кажется, что этот закон дал начало «morgadio» (моргадиу – система наследования, когда наследуемое поместье не могло быть разделено (прим. переводчика)), а адаптированный к нашему времени, мог бы отлично служить основой долговременного создания сельской семьи, заложив для нашей Родины нерушимый фундамент, условие её прогресса и свободы. Нет свободы без экономической независимости. Бедняк – всегда раб Государства, этого бога, стремящегося к монотеизму. Что такое коммунизм, как не феодализм, где просто есть один господин? Но в христианстве есть лишь отец и братство.

Крестьяне моего региона дают название «память» строениям определённого вида, созданным по сельскому обычаю, и старым деревьям вокруг священного очага.

Старинные деревья рассказывают о тех, кто их посадил; и в новых грядках, в новом каменном водоёме, в новой комнате, пристроенной к дому, навсегда увековечивается наша память, которая уже призывает тех, кто ещё только должен прийти.

Мне видится, что в народе есть инстинкт сохранения Семьи. И поэтому мы должны читать и изучать его неграмотную душу, чтобы ориентироваться в этом строении возрождения отечества.

Когда у человека есть плохие и хорошие качества, энергия которых может истощаться или исчезать, то будут оживать с наибольшей силой те, которые наиболее существенны. Так, благодаря одному чувству другие будут становиться более благородными.

Из человека, который обладает недостатками и добродетелями, можно сделать кого-то; но из вялого характера ни хорошего, ни плохого, невозможно сделать нечто большее, чем призрак.

Зло и Добро – это одна и та же энергия, различающаяся лишь выбранным направлением.

Бандит в определённый момент может быть героем, никчемный человек – никогда!

Прежде всего необходимо, чтобы создание было воодушевлено, представляя собой сгусток энергии, который потом будет направлен воспитанием. То, что существует лишь само для себя, ничего не производит. Зачем сеять в мёртвую землю?

Нам бы следовало бы сначала взращивать «индивида», существо животное, сырьё Духа.

Издательство «Renascença Portuguesa», Porto, 1914. pp. 24–25.

Святой покровитель «района» и также святой защитник семей, которые в нём живут. Будучи вынужденными мигрировать, эти семьи происходят от первой Семьи, которая дала им своё имя и своего «Покровителя» в землях, которые им принадлежали, и после образовали район или приход.

Мы хорошо знаем, что Христос в Оурике – это легенда, как гениально показал Алешандре Эркулану.

По мнению этого писателя, Иисус Христос не возник перед Афонсу Энрикешем, обещая ему победу. Экрулану отрицал лишь вещественную правдивость факта.

Но правда, что легенда возникла. Это для нас имеет большую ценность, чем историческая реальность этого Явления. И этой реальности мы предпочитаем реальность легенды. Внезапному вмешательству Спасителя мы предпочитаем его чаемый народной душой приход, открывая таким образом её религиозную глубину.