Владимир Варава - Псалтырь русского философа

Смотрел я, как закапывали человека в землю,
Господи.
Может ли быть большее проклятие для того,
кто уже жил!
Кто обольстил нас, Господи, не дав ничего !
Как вынести это тем, кто еще жив!
Как жить тем, кто знает, что и их закопают!
И тех, кто закапывает нас сегодня —
Тех закопают завтра.
Доколе будет длиться это!
Кто откопает нас, и откопает ли!
О, Земля, ты как Солнце – два Ада для человека.
Кто ходил под Солнцем и радовался свету и жизни,
Кто ходил по Земле – будет брошен в землю
и навсегда сокрыт в ней.
Нет большего проклятия для того,
Кто хоть раз видел улыбку ребенка,
поразился закату, почувствовал ласку любимой.
Воистину, Господи, нет большего проклятия!

Но почему же, Господи, люди живут так,
Как будто все происходит само собой ,
Как будто бы все идет свои чередом истинно и ладно!
И живут они в трудах и заботах,
Горестях и муках,
Рожая детей и строя города,
Насыщая живот свой,
И веселя дух вином и любовью,
Радуя зрение и слух искусством и музыкой,
Готовые беспечно и легко уйти в любой день и час,
Боясь смерти, как обычные звери.
Что же это за существа, Господи,
В какой час они были созданы!

Я бы верил, кротко и наивно,
Но мне не хватает духа вынести неправду.
Я бы верил, искренне и тихо,
Но душит гнев недоуменья.
Я бы верил, трезво и спокойно,
Но слишком многое не понимаю,
И, прежде, Господи, себя не понимаю.

Почему Ты, Господи, еще терпишь тех,
Кто сегодня называет себя мудрецами!
Почему не накажешь священников Своих,
А художников не предашь позору,
И ученых не выгонишь из храма науки!
Знаешь ли Ты, что они творят!
Ведаешь ли Ты, о чем они говорят и что думают!
Видел я это сообщество и понял,
что они преступники,
Ибо не позволяют искать истину тем,
Кто еще к ней стремится.
Они умертвили истину,
А художники – красоту,
Ученые опустошили знание,
А священники благословили ложь.
Покарай их всех, Господи,
Отними у них способность есть и пить,
И пусть с ними будет то, что должно быть.

Лже-боги, Господи, лже-боги, кругом одни лже-боги!

Свет утренней зари коснулся меня однажды,
Когда я был еще малым ребенком.
Помню – спал я сладко и безмятежно,
Впрочем, как всегда.
И вдруг пробуждение.
И увидел я то , чему нет названия —
Белое облако невыразимого было в моей спальне.
И понял я, что никогда не пойму, куда и зачем попал.
Только дальний свет в окне манил меня.
Только там, я знал, таится нечто, только там.
Здесь же, Господи, понял я вдруг, ничего не будет.
Да и что может быть, кроме того, что есть!
Детство мое кончилось в тот миг, Господи,
Когда понял я это,
Тогда и отправился в странствие по горизонтам.

Жизнь продолжается, Господи, пустая жизнь.

Где Ты!
Я искал Тебя всюду —
В просторах дневных бесконечной вселенной,
В рыданьях ночных, безутешных и страшных,
как гул подземелья.
В брачном пиру среди пыла веселья,
И в ликованьи пасхальном, и в буднях спокойных,
В глади бездонной неба ночного.
В недрах земли, таящих скорбь и разлуку.
В лесах и полях,
Среди пения птиц и цветения трав.
В тиши монастырской.
В сердце и теле,
В коконе личной судьбы.
Я искал Тебя всюду.
Где Ты!

Стал ли я мудрее после общения с Тобой, Господи!
Стал ли я добрее после общения с Тобой, Господи!
Стал ли я честнее после общения с Тобой, Господи!
Стал ли я собой после общения с Тобой, Господи!

Завел Ты меня, Господи, в места странные
и незнакомые,
И долго блуждал я в них и никак не мог найти
дороги домой.
И было дело не темной ночью,
но днем светлым и ясным,
И вокруг было много людей,
Но ни один не смог указать мне дороги,
Хотя я знал, что дом мой где-то вблизи.
И вихрь дня закружил меня в страшном
круженьи своем.
И люди, совсем как чужие,
Ходили и улыбались странно,
И снег блестел на дороге.
И долго бродил я в такой неизвестной известности,
И ужас охватил меня,
И возопил я тогда к Тебе, Господи: укажи мне путь,
Помоги дойти до дома своего,
который был близко,
А теперь почему-то нет его.
Добрая женщина сказала просто: «Вот дом твой,
совсем рядом».
Наполнилась тогда душа моя радостью и покоем,
И понял я тогда, зачем все.

Зачем, Господи, обижаешь смертных!
Они и без того обижены смертностью своей,
И нет у них сил постоять за себя.
Вот свою обиду они и возводят в злобу,
И злоба множится безмерно,
И не видно ей конца,
Ибо смертные обижены двояко.

Я, Господи, полагаю так:
Сущее существует.
И существует именно так,
Как оно существует.
И поэтому оно таково,
Каково оно есть,
Не являясь при этом ничем иным.
Не знаю, прав ли, не прав ли,
Но, Господи, думаю,
Что круг поэтому круг,
И более ничего,
И он круглый беспричинно,
И беспричинность его круглости
Есть вечное основание его бытия.
И тайна круга – тайна самого Бытия.
Почему, Господи, круглое кругло,
Красивое красиво, сладкое сладко!
Потому, что оно таково.
И кто ищет причины – теряет суть.
И когда соль теряет силу,
То слабеет Бытие.
Только соль и держит Бытие в его силе,
И тайна соли есть тайна самой соли.
И в этом все для человека, Господи.

Страх и страсть, Господи,
Страх и страсть.
Где меж ними граница!
И есть ли единство!
В страхе и в страсти провожу дни свои —
То страх, то страсть.
И всегда так —
То одно, то другое.
И ропщу на страх свой,
И на страсть свою тоже ропщу.
Но куда я без них, Господи!
Я сам и есть страх
Я сам и есть страсть,
Ибо страх и есть наша самая сильная страсть,
К страху влекусь, страх благословляю,
Страха боюсь.
Страх люблю.
И когда страшно,
То не понятно, почему страшно.
И это страшно, Господи, так страшно.
Причина страха – в страхе, и страсть – его жизнь.
Не будет страха – не будет страсти,
И меня не будет.
Вечный страх, Господи,
Вечная страсть.
Спасение наше – в страхе и страсти.

Скажи нам, Господи,
Сколько мучиться, сколько страдать,
Сколько нести смертность свою
И незнание свое множить!
Просвети нас своею благодатью,
Поделись радостью Своей,
Поделись мудростью Своей,
Чтоб сократилось бремя нашей доли.
Не даждь, Господи, боли перейти в страх,
А страху – в трепет.
Пусть свет Твоей правды
Озарит нас,
Изнывающих и умирающих в тоске.
За что, Господи, покарал нас!
Осквернил нас, искалечил нас.
Уничтожил нас.
Почему, Господи, скрываешь грех наш,
Таишь тайну Свою!
Непонимание наше множишь.
Отпусти нас, Господи,
Не мучь и не терзай.
И раскрой нам тайну Свою
В блеске солнечного дня;
А хочешь – не раскрывай,
Но отпусти нас, Господи.