Дэниел Клемент Деннет - Насосы интуиции и другие инструменты мышления

Уберечь людей от непредумышленного использования метлы Оккама может хорошая техника, которую я рекомендую годами и несколько раз проверял на практике, но никогда не использовал с тем размахом, с каким мне хотелось бы. В отличие от инструментов, описанных выше, чтобы использовать ее должным образом, необходимы время и деньги. Надеюсь, другие будут активно использовать эту технику и сообщат о результатах. Я решил описать ее на этих страницах, поскольку она помогает разрешить некоторые из тех же проблем коммуникации, с которыми сталкиваются другие общие инструменты мышления.

Во многих сферах – не только в философии – существуют противоречия, которые кажутся непреходящими и в некотором роде искусственными: люди не слышат друг друга и не прикладывают достаточных усилий, чтобы коммуницировать эффективнее. Накаляются страсти, в ход идут насмешки, уважение пропадает. Сторонние наблюдатели разбиваются на лагеря, хотя и не полностью понимают проблему.

Порой кончается все плохо, и причины этого бывают ясны. Когда специалисты говорят со специалистами, будь они представителями одной дисциплины или разных, они всегда объясняют свою позицию недостаточно хорошо . Причина этого понятна: слишком подробные объяснения для другого специалиста могут стать серьезным оскорблением – “Мне что, объяснить на пальцах?”, – а оскорблять коллегу-эксперта никому не хочется. В результате, чтобы не рисковать, люди склоняются к неполным объяснениям. В основном это происходит непредумышленно, а воздержаться от такого практически невозможно – и это даже к лучшему, поскольку никому не повредит непринужденная вежливость. Но подобное великодушное предположение о том, что уважаемая аудитория на самом деле умнее, чем она есть, имеет печальный побочный эффект: специалисты часто не слышат друг друга.

Простого выхода не существует: сколько ни проси всех специалистов, присутствующих на семинаре или конференции, объяснять свои позиции предельно подробно и сколько ни выслушивай их обещаний, ничего из этого не выйдет. Станет только хуже, потому что в таком случае люди будут особенно осторожны, боясь ненароком кого-нибудь оскорбить. И все же есть довольно эффективный способ с этим справиться: нужно, чтобы все специалисты излагали свои взгляды небольшой группе любопытных неспециалистов (здесь, в Университете Тафтса, мне везет общаться со способными студентами), в то время как другие специалисты слушали бы их со стороны. Подслушивать при этом не надо – в этом предложении нет ничего коварного . Напротив, все могут и должны понимать, что суть этого упражнения заключается в том, чтобы участникам было комфортно говорить в тех терминах, которые понятны всем . Обращаясь к студентам (ложной аудитории), выступающие вообще не будут опасаться оскорбить специалистов, ведь они обращаются не к специалистам. (Полагаю, они, возможно, будут опасаться оскорбить студентов, но это уже другой вопрос.) Если все идет хорошо, специалист А объясняет дискуссионные вопросы студентам, в то время как специалист Б его слушает. В какой-то момент специалист Б может просиять. “Так вот о чем вы говорили! Теперь я понимаю”. Возможно, положительный эффект наступит лишь тогда, когда настанет очередь специалиста Б объяснять проблему тем же студентам, в процессе чего озарение снизойдет на специалиста А. Порой все складывается не идеально, но обычно такое упражнение проходит хорошо и идет всем на пользу. Специалисты устраняют существующее между ними недопонимание, а студенты получают первоклассный урок.

Я несколько раз проделывал подобное в Университете Тафтса, благодаря великодушной поддержке администрации. Отбирая небольшое количество студентов (меньше дюжины), я объясняю им их роль: от них требуется не принимать на веру ничего непонятного. Они должны поднимать руки, перебивать профессора и указывать специалистам на все аспекты, которые кажутся им неочевидными или туманными. (При этом они получают список литературы для подготовки к семинару, чтобы немного ориентироваться в обсуждаемой теме, но оставаться заинтересованными непрофессионалами.) Им нравится эта роль – и удивляться здесь нечему, ведь они принимают участие в уникальных семинарах больших шишек. Специалисты тем временем часто отмечают, что, получая задачу (заранее) объяснить свою позицию в таких условиях, они находят наилучший способ донести собственные мысли. Иногда этих специалистов годами “прикрывали” коллеги-эксперты, молодые исследователи и способные студенты-магистры, поэтому им действительно нужно попытать свои силы.

Сложно найти применение метле Оккама, поскольку она помогает отбросить в сторону неудобные факты, но еще сложнее достичь того, что Даг Хофштадтер (1979, 1985) называет выпрыгиванием ( jootsing ) – “выпрыгиванием из системы” ( j umping out of t he s ystem). Эта тактика применима не только в науке и философии, но и в искусстве. Креативность – этот востребованный, но редкий дар – часто представляет собой до той поры невообразимое нарушение правил некоторой системы. Это может быть система классической гармонии в музыке, законы размера и ритма в сонетах (или даже в лимериках) или “каноны” вкуса и формы в других художественных жанрах. Это могут быть также аксиомы и принципы какой-либо теории или исследовательской программы. Креативность проявляется не просто в обнаружении чего-то нового – это под силу каждому, ведь новизну можно найти в любой случайной близости вещей, – но в умении заставить эту новизну выпрыгнуть из системы , которая долгое время считалась устоявшейся, и не без причины. Когда художественная традиция достигает точки, в которой “все дозволено”, стремящиеся к креативности сталкиваются с проблемой: нет ни фиксированных правил, против которых стоит бунтовать, ни очевидных ожиданий, которые не хочется оправдывать, нечего свергать и нечего использовать в качестве фона для создания чего-либо неожиданного и значимого. Чтобы сломать традицию, ее лучше всего хорошо изучить . Именно поэтому так мало дилетантов и любителей предлагают что-то поистине креативное.

Сядьте за фортепиано и попробуйте сочинить хорошую новую мелодию. Вскоре вы поймете, насколько это сложно. Перед вами все клавиши, и нажимать их можно каким угодно образом, но пока вы не найдете, на что опереться, пока не выберете какой-нибудь стиль, или жанр, или нотный рисунок и не используете его либо не сошлетесь на него, пока не поиграете с ним, у вас не выйдет ничего, кроме шума. И не всякое нарушение правил поможет вам достичь желаемого. Насколько мне известно, по меньшей мере два джазовых арфиста сумели добиться успеха – или хотя бы удержались на плаву, – но вряд ли стоит надеяться сделать себе имя, исполняя Бетховена на бонго. В этом искусство похоже на науку: в любой теоретической дискуссии всегда остается множество неисследованных предположений, однако, пытаясь опровергнуть их по очереди в поисках самого уязвимого, вы не добьетесь успеха в науке или философии. (Это все равно что взять мелодию Гершвина и изменять в ней по одной ноте, надеясь получить что-то стоящее. Удачи! Мутации почти всегда пагубны.) На самом деле все сложнее, но порой людям везет.