Павел Прокопенко - Пробужденный

– Уважаемая пани Заклецкая. Сегодня я съезжаю с комнаты.

– Почему? – она очень удивилась, – Разве вам плохо живется у нас? Больше года вы прожили, я же вас не обижала. Да и старик мой тоже. Он побрюзжит и все. Да и то, не со зла, а от старости. Вы же знаете, какие мы старики вредные бываем.

Она еще что-то долго болтала без умолку, словно оправдываясь. Вилем тактично ее остановил:

– Благодарю вас, пани Заклецкая, за ваш уют, за теплое гостеприимство. Дело вовсе не в вас. Мне очень нравится жить в этом доме, но мне хочется чего-то другого. Нового что ли. Вот, деньги за эту неделю.

Вилем сам не дотянул бы сундук до мастерской. Потому пошел на стоянку, где толпились извозчики, подкарауливали деревенских простаков, которые не знают города. Их можно было возить вокруг целый час, а потом высадить в нужном месте, которое на самом деле находилось чуть ли не за углом. И конечно содрать с три шкуры.

За десять крон Вилем доехал до мастерской со своим имуществом.

Нужно было еще кровать найти. Она тоже не дешевая. Потому он решил заказать ее у мебельщика только на следующей неделе, когда заработает немного денег.

А пока сходил к одному из своих знакомых и взял у него на некоторое время перину. Как и думал ранее – положил ее в уголок. В помещении было прохладно, потому Вилем растопил печь. Буквально месяц тому назад, Мартин прочищал дымарь этой печи от сажи и готовил к зиме – кое-что починил, потому что строение было уже старым, и кирпичи в некоторых местах держались ненадежно.

Как Вилем уже говорил полицейскому – особо дружеских отношений между ними никогда не было. Но когда Мартина не стало, Вилем почувствовал, словно из сердца вырвали что-то важное. Может это была та духовная чистота и детская искренность, с неимоверно добрым сердцем. Таких людей еще поискать! Это редкость, ценность для человечества. Но, как правило, таких людей почти не ценят, норовят лишь вытереть о них ноги. Используют в своих целях, даже не благодарят за их услуги. Думают, коли удалось обвести человека вокруг пальца, то значит человек – дурачок. На самом деле, он просто не заслуживал тех людей, которым доверился, а они не оправдали его доверия. Нынче добрые люди почему-то считаются слабыми. А почему? Потому что общество так решило…

Да, бывает конечно всяко, и не стоит путать добрых людей с простофилями и тюфяками. Однако, доброта – это признак силы, а не слабости. Доброта, она как любовь – безусловна, а не направлена на конкретного человека.

Хоть Мартин был для Вилема чужим человеком, но в то же время – своим. Они оба это чувствовали. Они виделись крайне редко, но когда и виделись, то радостно приветствовали друг друга. Если кто спросил у них, что бы они могли сказать друг о друге, это были бы исключительно добрые отзывы.

В комнате стало тепло уже через час. Витал приятный аромат сосновых дров. Печь тихонько урчала, словно довольный кот, мелькая красным огнем из-за полуоткрытой заслонки.

Вилем лежал на перине и ощущал пустоту внутри, чего-то там не хватало. Он-то знал точно, чего именно. Но что прошло – уже не вернуть.

«Свыкнусь ли я когда-то с этой мыслью?»

Стук в дверь. Это оказался снова мальчишка-газетчик.

– А вас полиция не забрала? – удивился он.

– Почему они должны были меня забирать?

– Ну… Я думал, они шли за вами. С обвинениями какими-то.

– В таком случае, зачем ты пришел, если знал, что меня заберут?

– Так я и не знал, в том-то и дело! Боялся, что заберут ни за что – потому что полиция может, они там такие. Вот и пришел убедиться: прав я или нет. Вижу издали, что замка на дверях нет, значит, внутри кто-то есть. И думаю, дай ка проверю, кто именно.

Они стояли друг напротив друга.

– Еще что-то?

– Ну… нет, вроде.

– Тогда я пойду спать. Не подумай, что я злой или неприветливый. Просто действительно хочу спать.

Только Вилем вновь прилег, как услышал, что кони подъехали и остановились возле его мастерской.

– Нет, сегодня я не отдохну, – проговорил он себе, – Нужно снаружи замок вешать. А то переехал на свою голову, – пошутил сам с собою.

Открыл. Там стоял какой-то знатный господин лет пятидесяти, в белом костюме английского покрова. В руках он держал трость с золотым набалдашником. Сразу видно, что весьма зажиточный. Вилем глянул на карету, которой тот приехал: не королевская, но видно, что сделана со вкусом: дерево, стекло, позолота. Мужчина поднял шляпу:

– Пан Сикора?

– Да, я.

– Приветствую вас! Меня зовут Рудольф Бэррел. Я наслышан о вас.

– Интересно, – улыбнулся Вилем, – О чем же именно?

– Только самые хорошие отзывы. Я не слушаю басни простого народа, там ничего толкового не услышишь. Мои друзья и знакомые – люди другого сорта, потому прислушиваюсь только к ним. Не буду говорить лишнего, а то это уже похоже на простое хвастовство. У меня есть к вам довольно крупный заказ: я владею небольшим производством, и там работает около сотни людей. Мне нужно восемьдесят пар обуви с грубой подошвой и высотой до середины икр. Материал у меня есть. Подошвы с вас. Не бесплатно конечно; у меня нет материала для подошв. Сколько времени вам потребуется? Потому что мне нужно, чтобы работа была выполнена через три недели. Размеры обуви здесь, – и Бэррел протянул клочок бумаги, на котором было все написано.

– Сколько времени… если сам – больше месяца.

– Честно говоря, это не мое дело, сам вы будете делать, или с сотней помощников. Мне главное, чтобы вы успели вовремя. Вопрос таков: вы беретесь за работу?

– Да, конечно.

– Тогда мой помощник завтра привезет материал. До свидания!

– Всего доброго.

Мужчина надел шляпу и уехал на своем экипаже.

«Интересный человек, – подумал себе Вилем, – Сильная личность, сразу видно. Даже не хочет слушать всякие мелочи, ему главное – результат. Что же! Человек хочет результаты, так я дам их ему!»

Да и вообще, не так важен сам процесс и методы, которыми достигается определенная цель, как сам конечный результат. Вот, что на самом деле имеет значение. Однако, что странно! Люди настолько разные, что одни получают удовольствие от процесса достижения или поиска цели, а другие от самого результата. А некоторые – и то и другое! Вилем же понял, что он весьма переменчив, потому у него все зависит от настроения.

Нужно что-то думать. Кого бы себе в помощники взять? Чтобы тот резал кожу, и готовил все, а Вилем только шил? Работа шла бы действительно быстро.

Вилем сел за работу, которую должен сделать за эту неделю, чтобы ничего не висело. Сидел до позднего вечера: мастерил, вырезал, шил, отмерял. Почти половину сделал и пошел спать.

«Мальчишка-газетчик! – промелькнуло в голове у Вилема, – Его возьму помощником. Он, как мне показалось, малец толковый, может чему и научится. Может это станет его куском хлеба в будущем. Не раздавать же ему газеты всю жизнь».