Антон Фукалов - Клеопатра. Форестер

Мир есть, раз уж эта речь сопряжена с латинскими терминами и любимой мной Италией и её историей, Римом, мир есть, скажем по латыни: «lapus lingua», ошибка языка, когда не воспринимается аутентик-рассказ, когда в социуме слово «житие», например градационно ниже «жизнь», что не справедливо как минимум.

Очевидность преувеличения status quo

Много талантливых, много не глупых, много мало способных, но стоит кому-то проявить силу ума или творческой элегантности, как начинается то, что в зоологии называется «подражаение». Часто дети или друзья маститых лекторов становятся клонами этих людей и начинают имитировать поведение, слова, даже образ прищура и кивания головой. Чуткому зрителю это видно.

Или кто-то начинает изобретать, творить, но это оказывается либо мазнёй, либо откровенным бредом, хотя есть вещи заслуживающие пристального анализа медицинского характера, это уже другой случай.

Почему так происходит? Ведь понятно, что это плохо. Почему те, кто не способны на многое, пытаются из себя сочинить то, чего не могут?

Потому что главное забыто. Знание для знающего – образ его жизни. А для не знающего, повод для радости за знающего и развития своих дел, того, в чём он может быть добросовестным и достойным.

Но главное – душа. Вечность. Если секулярный социум убирает темы вечности и души, если он накручивает гонку за статусом и важностью демонстрации хоть чего-то уникального в человеке, то человек вступает на сразу несколько дорог, ни одна из которых никуда не ведёт, и психически накручивает себя.

В реальности, соответствующей действительности (определение истины Аристотеля) каждый проявляет то, что может, а не то, что хочет, но не может. Но это лишь приложение, основа – Последний День и Вечность.

Если же разговоры о вечности и последнем дне странные и непонятные для человека, то это его позиция, это его так сказать философия жизни, и его продукция деятельности в этом русле, часто думающие о душе могут быть осуждаемыми. Что в общем-то ещё раз подтверждает реальность этого всего. Там, где есть реакция, речь идёт о серьёзных процессах. Мне видится это так. Философ говорит и пишет, потому что он философ.

О положительных вещах Европы и России

Не может быть абсолютно плохого или абсолютно хорошего в превосходной степени везде. Если что-то приобретает степень абсолютности, то это завершение того, что было, упразднение, потому что обладающий властен менять всё. Поэтому глобализация не такая ещё всеобщая, как кажется. Да и сводки новостей нам говорят о разных диспозициях в мире.

В России, с моей точки зрения, хорошее есть. Это, например, профессия врача общей практики, как своеобразное движение к врачебному универсализму. Или пока ещё предельное состояние неопределённости идейного курса, это отчасти плохо, но во многом – перспектива быть хорошему, Россия не определилась кто она и куда будет идти, в то время как другой мир во многом принял свои модели.

В Европе, безусловно, кинематограф, как и в США, это высочайший уровень съёмки и что самое невероятное – просматривающаяся живая и оценивающая добро и зло душа западного человека в этих фильмах. И также, уважение к традициям, религиям, особенно к исламу, это очень хороший момент, потому что показывает живое и опять же оценивающее сознание евро-американского мира.

Много и других положительных сторон. Но сам факт констатации на том, что есть хорошее – это ин-факт понимание готового к переоценке своей роли, как российского, так и евро-американского мира. Сложена идейная социальная директива в разных версиях, но сознание человека подвижно.

Думающие есть везде. И только мысль меняет всё. А люди всю историю пытаются обрести ту материю, которая максимально материя. В общем-то поиск мира – это поиск материи. Голографический мир – попытка найти точно такая же, как мир глубокого религиозного акцептирования себя.

Человеческие отношения и отношения гениев

Люди должны любить людей. Это истина гуманизма, пацифизма, фидеизма, альтруизма, всех учений, которые настаивают на благе.

Любовь – главное в отношениях людей. И она же плохо достигаемая цель, потому что любовь одного уникального человека к другому уникальному человеку – это подбор ключей для каждой конкретной замочной скважины. Фактически – подбор слов, чувств, труда ради другого, конкретно для него.

А любовь гения к человеку или гения к гению (что реже) – это ничем не отличающаяся любовь, это такая же система паролей к другому. Только пароли эти сложней, системы многовариантные. Чтобы гений любил кого-то, он должен уметь быть обычным, но интересным, чтобы гений любил гения, женщину-гения, он должен быть таинственным проводником её судьбы в океане непонимания.

Мы говорим и о любви к ближнему, и о любви полов. Любовь – знамение Всевышнего людям.

Понятие «мем»

В понятии «мем», связанном с именем Ричарда Докинза, обозначающим любую единицу смысла и информации в культуре людей и социальной сфере, по большому счёту не является полноценным.

Дело в том, что с филологической и науковедческой точки зрения новый термин должен содержать смыслосодержательную повестку для целого направления мысли, если речь идёт о культурных терминах.

Мем – это пшик по сравнению со словом «модель», введённым Лейбницом или по сравнению со словом «клетка», введённым Робертом Гуком.

В нём нет пространственной долготы. Это не аутентичный термин.

Тогда что же это? Примитивный моветон нашей эпохи? Не думаю. Мем – это попытка наукообразия и терминологической осмысленности, которая не увенчалась успехом. Я бы на языке понятия «мем» лично сам говорить не стал.

Хотя отдаю должное научной работе Докинза и близких к нему учёных, но по большому счёту, Докинз, который через юмор и интенцию мема хотел создать сходное современности, глубоко консервативен и даже архаичен со своими представлениями о линейной эволюции и фактически научным материализмом, почти коммунистическим прочтением реальности.

Мем можно заменить словом – «обозначение» и всего-то. А если говорить о крупной мыслительной составляющей чего-либо, то она может быть только персонифицирована в чём-то одном большом.

Хотя понятно, что истоки слова «мем» в либеральной молодёжной трактовке реальности, которая казуистически не имеет пульса разговора.

Вопрос весьма обширный и требующий развёрнутого ответа. Я бы сказал так, что сначала надо понять смысл слова «уныние». Это христианская страсть, т.е. то, что нравится, то, что влечёт и возможно это проекция сублимированного наслаждения, когда ничего не остаётся как наслаждаться унынием, в этом плане хорошо даже, что оно есть. Уныние как страсть создаёт прецедент кайфа, потому что говоря: всё плохо, человек кодирует в себе наслаждение через отрицание, так как отрицание создаёт эффект утверждения, это выводы из филосоофии Гегеля о тезисе-антитезисе и синтезе (диалектика). Если обратиться к тому, что ближе мне – это коранический взгляд. С т. з. Корана вся история наших чувств фальсифицируемая природой. «Здешняя жизнь лишь забава и игра», это означает, что нет никакого уныния, это нулевой факт, а есть тотальный стёб бытия (по Хайдеггеру «Бытие и время» книга). И поэтому уныние предстаёт как иллюзия, о чём в Коране также сказано, что днём человек витает в облаках как бы. Поэтому наиболее продуктивный способ бороться с унынием – это указывать на его эфемерность и относительность, не принимать всерьёз всего того, что происходит. Вот я например, унываю, что люблю певицу Ани Лорак («Дива Каролина»), у меня нет шансов увидеть этого человека, но я понимаю всю игровую, аватаризированную ситуацию моих чувств и мне всё равно, остаётся чистая эмоцию и сознание как работа любви. Также большая часть уныния сосредоточена на эросе – отсутствии сексуального удовлетворения (об этом все труды Зигмунда Фрейда), это теория психоанализа, по этой теории мы унываем, потому что не имеем секса, в общем-то это тоже фальсифицируется, потому что человек – это переключающийся тумблер и всегда разный режим, а секс лишь одна ниша всего существа и конструкции ho, o sqpiens sqpiens- Ну и есть психиатрический подход, говорящий об унынии как о депрессии. Здесь речь о не верифицируемом факты уныния, депрессия не локализована в диагноз ни одной службой, это очень размывчатое понятие, поэтому депрессия лишь указание на фактор психического. Даже мысли о суициде приятны человеку. «Убейте самих себя», как-то сказал Моисей евреям, что это для них лучше, он имел ввиду позитивную интенцию декламации и регламентации данного характера депозитарного типа, опракидывающего консенсус мира в реальность x. Поэтому чисто практический совет использовать словоморфему: «да пошло оно всё и забей», если выражаться на бытовом языке. Также скажу от себя, как я борюсь с унынием. Конкретно сегодня я бы сказал, что как философ я ищу только лёгких путей, и принимаю не своё, а концепцию иллюзии всего существующего, что соответствует и Корану, и буддизму, и даосским верованиям, всему. Сказать новое, тем не менее, можно и здесь, и это будет сентенция такого типа: страдать надо, чтобы опозорить жизнь, которая по идее должна для счастья быть. И закончу словами одного не глупого человека, поэта Фета, я бы адресовал их тебе, видя на одре болезни или в печали в своей квартире: «Не отходи от меня, Друг мой, останься со мной, Не отходи от меня, Мне так отрадно с тобой, Ближе друг к другу чем мы, ближе нельзя нам и быть, Чище, живее, сильней, Мы не способны любить, Если же ты передо мной, Грустно головку склоня, Друг мой останься со мной, Не отходи о меня".PS: NB: В английском языке человек преодолевает уныние, в приборке, в разговоре с другом, уныние преодолевается как банальный аргумент банализмом реальности. Carpe diem – лови мгновение друг Друг. Антон Фукалов, об унынии, Дмитрию Безе, 31.07.2019, 7:02, файл рекомендован к сохранению на флэш.