Татьяна Иваненко - Осколки реальностей. Среди теней

Но я всегда знал, что это не надолго. Что найдутся недовольные, возмущенные, глупые.

И конечно же они нашлись. Но без лидера они никогда бы не посмели пойти против меня. И я совершил оплошность, я сам, своими руками создал своего убийцу.

А когда понял, что эту ошибку исправить уже не получится – стал готовиться. К своей смерти. К чужой жизни. Моя жена, Элоиза, хоть я и не любил её, но сохранял верность. Она была моей первой ступенькой к власти, и не ценить её было просто невозможно.

Элоиза, и пять моих детей – о, их я действительно любил! – были отправлены в другую страну. Далеко, за море. С другими именами, с деньгами, что им хватило бы еще лет на десять. Они должны были жить.

И когда повстанцы вступили под своды моего дворца, я встретил их с усмешкой, сидя на троне и попивая вино из хрустального кубка. Даже сверженный, я был Королем!

И останусь им. И буду смеяться в лицо тупому стаду толпы. В лица своему палачу и обвинителю.

А они? А пускай попробуют организовать теперь весь этот народ! Потому то мне и смешно! «Лидер» повстанцев просто не представляет, какую ответственность и обязанности на себя берет.

Я уверен, его свергнут самое большее – через пару лет.

Я – Король этой страны!

И я останусь им даже болтаясь в петле!

Лязгнул замок моей камеры.

Солнце окрасило небо рассветными красками.

У каждого человека порой в жизни случается нечто, после чего он падает духом. Или не случается, а депрессия все равно накрывает девятым валом.

И в этот момент ты думаешь… Да ни о чем ты не думаешь! Ты хочешь просто перестать существовать.

Накрывает апатия.

Не хочется есть.

Не хочется развлекаться.

И даже работа не отвлекает от усталой отрешенности.

Это страшно. И умом ты все понимаешь, но ничего не можешь сделать.

И кажется, что больше ничто тебя не спасет. Ты так и утонешь в этой тоске.

А потом, не сразу, приходит Вера.

О! Конечно же не с бухты-барахты! Тебе её приносят на блюдечке. На самом деле. Они просто приходят к тебе. Такие же люди, как и ты. С такими же проблемами, усталостью. Вот только в отличие от твоего, в их взгляде светится тихая надежда.

Они мудры. Они прекрасно понимают, что ты не станешь слушать их просто так. И они задают тебе вопрос, простой вопрос:

– Вы счастливы?

И уже собравшись ответить, ты вдруг понимаешь, что не можешь ничего сказать. Неожиданно хочется ответить правду, и ты устало выдыхаешь

– Как же я устал. – и твой шепот громче крика.

И вы разговариваете, просто общаетесь. И плотину внутри прорывает. Ты устал. Устал держать все в себе. Ты думал, что уже ничего не хочешь. Но на самом деле ты все это время хотел с кем-то поделиться. Рассказать.

А они слушают. Они два часа просто стоят на лестничной площадке и слушают тебя. И ничего не говорят. Только грустно улыбаются и внимательно слушают, не отводя мудрые глаза, даже когда ты едва ли не со слезами и матом начинаешь рассказывать самое накипевшее.

И даже когда они уходят, чувство легкости не отпускает тебя. И только через некоторое время ты вдруг задаешься вопросом – а чего собственно они приходили то?

А потом те двое возвращаются. И на этот раз говорят они. И ты вдруг понимаешь, что это верующие. Но какие-то странные. Они не впихивают тебе сомнительные книжечки и не зовут ни какие службы. Они просто рассказывают тебе, что бывает по-другому. Они рассказывают тебе про Создателя, про его Любовь к тебе. К Тебе! Про Надежду. Про Жизнь.

И внутри загорается маленький лучик света. И пускай в жизни остается все по-прежнему, ты уже сейчас можешь почувствовать, что ты выплывешь из этой трясины.

Он поможет тебе.

Ты еще не знаешь, что скоро тебе откроются Истины из Его Слова. Ты еще не знаешь, что скоро внутри будет не лучик, а ослепительное солнце! Ты еще не знаешь, что вскоре ты будешь счастлив, потому что у тебя будет Надежда.

Еще не знаешь.

Но уже сейчас, внутри, где-то, где ты еще не осознал, робким ростком, сквозь боль, уныние и тоску, пробилась Вера.

Вера, которая приведет тебя к Жизни.

На троне сидел новый король…

Это был кот. Большой, холеный, черный, с умными зелеными глазами.

Его выбрали правителем по завещанию предыдущего. Люди удивлялись, покойный король ведь не был сумасшедшим! Или был?

Народу пришлось привыкать, приноравливаться. Потому что деваться было больше некуда! Но все же, как так-то? Что теперь будет в стране?

Новый правитель, не издал ни одного указа, не провел ни одного совещания. Совет при короле был в растерянности. Ведь даже для того, чтобы хоть как-то управлять государством, на указах должна стоять подпись короля! А тот только ел, спал, и развлекался.

Королевство замерло в ожидании.

Чуда не случилось.

На троне сидел новый король.

Башка трещит. Раздражает.

Лекарство? Закончилось. В бутылке жалко переливались перламутром пара капель. Эх… Придется сегодня идти «работать».

В парках красиво. Сейчас, трезвая, я могу оценить всю прелесть солнца, пробивающегося сквозь деревья.

Красиво.

Неожиданно остро захотелось почувствовать в руках кисть с краской, мольберт перед глазами.

Горько.

В парке есть пруд. Двигаться тяжело. Не сравнить с тем, что было раньше. Теперь уже многое не сравнить.

В воде отражается старуха. Грязные свалявшиеся волосы, местами залысины. Отекшее лицо. Шмотьё с помоек…

В этот момент я вдруг вижу рядом со своим отражением в воде другое, из прошлой жизни. В хорошей одежде, счастливое, совсем еще юное и наивное.

Та девчушка была художницей, талантливой, только-только начинающей покорять мир.

Она искренне верила в собственную выставку, организовываемую собственником галереи, с которым она познакомилась несколько дней назад. Для выставки она отдала ему накопленные сбережения и подписала договор.

Ей было всего двадцать лет.

Старухе в отражении – двадцать шесть.

Скупые слезы бороздят грязные щеки. Водка еще никого не красила. Как и шатание по улицам и помойкам.

Отчаянно, совершенно безумно, невероятно невыполнимо, вдруг хочется зайти в воду, смыть с себя грязь, обрезать волосы, постирать одежду – лето, быстро высохнет – и пойти, попросить у кого-нибудь из художников просто лист бумаги и карандаш! Они дадут. Надо только спросить!

А потом можно продать этот рисунок. Хотя бы за тридцать рублей – уже что-то! С этого все начнется!

И всего лишь на миг я верю, что все получится.

Миг.

А потом вспоминаю, что мне нечем обрезать свои космы, и одежду не отстирать без мыла. Что за рисунком никто не подойдет к страшной женщине-пьянчужке. Что как бы я ни старалась, мне не хватит сил выбраться из этой ямы.