Ольга Зимина - Образование, наука и просвещение на пути из прошлого в будущее. Советская Россия. Том I. 1917–1953 гг.

Воспитание всегда и всеми считалось чем-то необходимым, а образование во все времена многие полагали вредным, поскольку оно давало знания. Бэкон не без юмора отметил, что о знании многие думают, что оно «относится к тем вещам, которые можно допускать только в небольших дозах и осторожно, что чрезмерное стремление к знанию явилось первородным грехом, который привел к падению человека, и что и теперь в нем остается нечто от змея-искусителя…» [18]

Но есть и серьезные предубеждения против знаний. Они основаны на том, что знания способны вывести человека вверх из того социального слоя, к которому он принадлежит по происхождению. А это может не нравиться по двум причинам.

Во-первых, это усиливает конкуренцию в верхних слоях общества, причем уменьшает шансы бездарей занять престижные места, что, конечно, им не нравится.

Во-вторых, знания, как социальный лифт, поднимают не всех ими овладевших, а только некоторых. И сколь бы многочисленными они ни были, у остальных возникает чувство неудовлетворенности и даже социальной несправедливости, а отсюда недалеко и до бунта. В этой связи интересно в очередной раз задуматься над библейским тезисом: «во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (Екклезиаст, 1:18).

Возможно, что у неприятия образования есть глубинные биологические корни. Оно многим представляется чем-то противоестественным, как и связанная с ним наука. Ведь образование присуще только Homo Sapiens. У других живых существ его нет, а воспитание есть. Возможно, потому, что оно, как отмечал Павлов, служит механизмом сохранения исторической памяти популяции. А нужно ли что-то еще?

Нет, казалось бы, говорит нам история более чем пяти тысяч лет существования Китая с глубокой древности до поражения во второй Опиумной войне (1860 г.). Все это время в Китае отсутствовало образование, поскольку в учебных заведениях не было места науке. Они занимались исключительно воспитанием. В нем все черпалось из прошлого и было направлено на сохранение традиционных устоев. Кстати, в Китае до последнего времени и науке отводилась совершенно не свойственная ей роль противодействовать попыткам модернизации {5} 5. См., например: Петров М.К. Философские проблемы «науки о науке». Предмет социологии науки. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. . Поэтому развитие китайской науки почти незаметно, а последнее китайское изобретение (зубная щетка из щетины) было сделано в 1498 г.

Но после поражения в Опиумной войне в Китае осознали необходимость модернизации и она началась, в частности, с создания системы школ по образцу западных стран. «Поднебесная» не явилась исключением из общего правила: сколь хорошо ни было бы организовано воспитание, без системы образования дальше феодализма не уйти просто потому, что в следующей (капиталистической) формации труд становится общественным и механизированным. Институт воспитания перестает справляться с подготовкой к такому труду, и создается новый – система образования.

В странах Европы эта система строилась на основе и подобно сети начальных монастырских школ, средних школ при епископатах и университетов. На развитие образования решающее влияние оказало уникальное явление – расцвет европейской науки в XVII–XVIII вв. Именно благодаря ему образование стало качественно отличаться от воспитания, что позволило перейти от простого воспроизводства рабочей силы к расширенному, т.е. такому, при котором не только растет число людей, способных к труду, но и сами эти способности прогрессируют в результате обучения, передающего учащимся сведения, добытые в научных исследованиях.

Имея в виду столь важное значение этих исследований, естественно задаться вопросом, каким видом деятельности они являются.

Федеральный Закон от 7.08.1996 № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике» разъясняет относящиеся к науке понятия следующим образом.

Научная (научно-исследовательская) деятельность – деятельность, направленная на получение и применение новых знаний, в том числе:

фундаментальные научные исследования – экспериментальная или теоретическая деятельность, направленная на получение новых знаний об основных закономерностях строения, функционирования и развития человека, общества, окружающей природной среды;

прикладные научные исследования – исследования, направленные преимущественно на применение новых знаний для достижения практических целей и решения конкретных задач;

научно-техническая деятельность – деятельность, направленная на получение, применение новых знаний для решения технологических, инженерных, экономических, социальных, гуманитарных и иных проблем, обеспечения функционирования науки, техники и производства как единой системы;

экспериментальные разработки – деятельность, которая основана на знаниях, приобретенных в результате проведения научных исследований или на основе практического опыта, и направлена на сохранение жизни и здоровья человека, создание новых материалов, продуктов, процессов, устройств, услуг, систем или методов и их дальнейшее совершенствование.

Подчеркнем, что фундаментальные исследования и научно-техническая деятельность сходны в том, что направлены на получение новых знаний. Но Законодатель не упомянул в определении фундаментальных исследований применение знаний, квалифицировав эту деятельность как прикладные научные исследования. Таким образом было зафиксировано представление о роли фундаментальных исследований, которое противоречит их сути и, к большому сожалению, получило широкое распространение в нашей стране. Подробно об этом написано в статье [75]. Здесь мы только обратим внимание на то, что всякая деятельность имеет цели, а цели фундаментальных исследований в Законе не указаны. Каковы же они? Мы полагаем, что они таковы: удовлетворить общественно значимое любопытство; систематизировать миропонимание; упростить его, представив разрозненные утверждения как частные следствия общих положений; устранить заблуждения и предрассудки.

Деятельность с такими целями играет в обществе очень важную роль, но не непосредственно, а через образование и просвещение. В этих системах информация о фундаментальных исследованиях и их результатах преобразуется с учетом возможности ее восприятия широкими слоями населения [74] и используется, чтобы прививать людям навыки строгого мышления и поиска истины; «научить их отличать недосказанное от твердо усвоенного, истинное от ложного» (Эйлер); привить навыки умственного труда; готовить людей к жизни в условиях, в которых общество окажется после изобретения и внедрения невиданных технических устройств и систем, а также, чтобы вдохновлять изобретателей.