Арсен Меликян - Философские беседы. Размышления о нашей жизни и даже больше

А: Нельзя не отметить повсеместное противостояние между демократическими конституционными принципами равенства всех граждан государства в выборе рода своей деятельности и реальными условиями их осуществления, имплементации. Ведь общество в основе своей остается скрытно кастовым с попытками людей воспроизводить не только себя через деторождение, но и свой образ жизни через вид деятельности и образования своих детей. Демократические лозунги и идеи с одной стороны, и кастовые традиции и практики с другой, создают постоянное напряжение в обществах, и в зависимости от меняющихся условий чреваты тиранией, установлением атмосферы застоя и, наконец, социальными взрывами. К сожалению, вышеприведенное сущностное противоречие дополняется неумелой политикой в области занятости, которое в основном связано с отсутствием долгосрочного планирования развития стран и мира. Ведь наиболее жизнестойкое общество характеризуется постоянной ориентацией на будущее, а значит, планирует перенаправление людских ресурсов на приоритетные виды деятельности. Но сегодня динамика перемен во всем мире настолько ускорена, что мы должны говорить не о занятости людей, но о выживании человеческого рода, о его дальнейших эволюционных задачах, о смысловой стороне бытия человека. Ведь мир стоит перед радикальным вызовом, – демографический рост народонаселения сталкивается как с экологическими и экономическими переменами, которые призывают людей к ограничению их потребительских привычек, так и научно-технологическими процессами, которые раз за разом предлагают заменить человеческий труд роботами, автоматами и цифровыми технологиями. В самом деле, либо люди воспользуются освободившимся временем для своего развития, либо они будут вытеснены на обочину цивилизации и в дальнейшем элиминированы.

Глава 6. Вышеназванные фобии лечатся как раз правдой и искренностью

М: Испокон веков люди обманывали друг друга. Лейтмотив, к примеру, персидских или русских народных сказок – обман. Обманывали либо ради выживания, либо ради лёгкого обогащения. Поскольку для русских тема справедливости была крайне важной, то в сказочном обмане использовался даже этот мотив. Посвящённым открывалась эта вездесущая обманчивость. В конце концов, они выходили на такой уровень обобщения, когда определяли видимый мир, как тотально ложный и отрицали его. В этом, несомненно, есть своя эвристика, сводящаяся к радикальному сомнению. Сейчас я хотел бы набросать небрежной рукой классификацию обманов. 1. Обман правовой. Он зиждется на присущем каждому чувстве справедливости. В человеческом обществе не идеально работают даже самые примитивные правила, типа правил дорожного движения. Всё равно совершаются ДТП. Но мы знаем общества, которые обходятся и без этих правил. Закон как регулятор выдуман для того, чтобы ШТРАФОВАТЬ, извлекая прибыль. Один молодой человек заплатил за нарушение правил ДТП (превышение скорости) в виде штрафов около 5000 евро.

2. Обман профессиональный. Это когда люди, которые лучше нас понимают в какой-либо области, пользуются своими преимуществами, чтобы наживаться на этом.

3. Обман космический. Зачем человеку покорять космос? Человек не может жить без гравитации, без атмосферы, без определённой температуры. Эти уникальные условия для жизни есть только на Земле. Зачем тратить триллионы в самой престижной валюте, чтобы убедиться в этом или получить снимки Земли из космоса? Уж больно высокая цена за фотографию.

4. Обман идейный. Ислам – религия мира, христианство – религия любви, США несут человечеству свободу и демократию, Россия живёт по Конституции и источником власти является народ.

5. Сладкий обман. Любовь, сладости, лесть, наркотики, политические обещания, забота о безопасности. Последствия сладкого обмана очень горькие.

6. Обман чувств.

А: Думаю, обман прежде всего свидетельствует о страхе, о многочисленных осознанных и неосознанных фобиях, которые скрываются с помощью обмана. Сам по себе страх для души сродни вирусу для тела. Страх также стремится к размножению или вариациям. Если человек обманом скрывает фобии, захватившие его душу, то со временем, когда его силы начнут убывать, обман все более станет безыскусным, легко выдаст себя и тем самым обнажит жуткое зрелище дрожащей от страха души. Вышеназванные фобии лечатся как раз правдой и искренностью, и несмотря на трудный и болезненный начальный этап преодоления фобий и жизни без лжи, в дальнейшем такой человек способен излечить себя от желания лгать и предстать перед людьми в совершенно благородном виде.

Глава 7. Проявление инстинкта самосохранения нелицеприятно

М: Хотелось бы отдать дань своего искреннего уважения группе людей в нашем кругу называемой паразитами, а в их собственных устах – интеллигенцией. Трудно себе представить ещё кого-то, кто так искренне и самозабвенно интересовался бы вопросами чистоты крови и чистоты языка. Оно и понятно: чем чище кровь, тем паразиту приятнее её смаковать. Национальная интеллигенция придумала себе работу – следить за чистотой крови и чистотой языка. Подобные тяжёлые заботы, ложащиеся на хрупкие плечи паразитов, находят понимание их братьев-кретинов власть имущих. Да, так бывает: в семье паразитов все братья младшие. Вместе с тем, овечки, которые чувствуют, что их кровь убывает, но не понимая к кому, ищут способ поменять то место, где они выросли и пасутся, сбросив с себя выросших до гигантских размеров паразитов, объясняющих им, как правильно надо пастись, какую пищу надо есть, чтобы кровь была ценной и как правильно блеять, чтобы услаждать слух паразитов и понимать тонкие движения паразитических душонок. Очевидно, что пастухам-кретинам мило управляемое паразитами стадо, гордящееся своей чистокровностью и знанием языка, поскольку стричь шкуру – это прямая обязанность пастухов, их государственный долг, ну и зарезать овечку в целях собственного выживания – не менее почётная обязанность. Паразиты не лишены «совести». Они «совестливо» назовут овцу носителем верховной власти и будут, надо сказать, правы, ибо чем будут питаться паразиты, если не будет крови? Они тоже погибнут.

М: Несмотря на очевидные издержки узкоплеменной самоидентификации людей, когда сохранение языка и генотипических особенностей народов возводятся на высший пьедестал человеческой культуры, все же нельзя не признать за такими усилиями некоторую правомерность. Испытав или испытывая серьезные угрозы своему существованию, сопротивляясь, порой, явно проводимой ассимиляционной политике сильных и влиятельных культур и языков, такие национальные группы вырабатывают, пусть даже немного чрезмерные, стратегии реагирования на вызовы. Но так как ассимиляционный процесс исходит от более сильной стороны, и соответственно тот продвигается мягкими манерами, то реагирование малых и слабых культур зачастую выглядит радикальным, «чрезмерным» и строгим. Однако, как в случае индивида, так и нации, инстинкт самосохранения срабатывает одинаково, и часто проявление этого инстинкта нелицеприятно.