Вадим Руднев - Винни Пух и философия обыденного языка
- Название:Винни Пух и философия обыденного языка
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Аграф
- Год:2000
- Город:М.
- ISBN:5-7784-0109-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вадим Руднев - Винни Пух и философия обыденного языка краткое содержание
Книга впервые вышла в 1994 году и сразу стала интеллектуальным бестселлером (2-е изд. – 1996 г.). В книге впервые осуществлен полный перевод двух повестей А. Милна о Винни Пухе.
Переводчик и интерпретатор текста «Винни Пуха» – московский филолог и философ В. П. Руднев, автор книг «Морфология реальности: Исследование по философии текста» (1996), «Словарь русской культуры: Ключевые понятия и тексты» (1997, 1999), «Прочь от реальности: Исследования по философии текста. II» (2000).
Книга представляет «Винни Пуха» как серьезное и глубокое, хотя от этого не менее смешное и забавное, произведение классического европейского модернизма 1920-х годов. Для анализа «Винни Пуха» применяются самые различные гуманитарные дисциплины: аналитическая философия, логическая семантика, теоретическая лингвистика и семиотика, теория речевых актов, семантика возможных миров, структурная поэтика, теория стиха, клиническая характерология, классический психоанализ и трансперсональная психология.
Книга, давно ставшая культовой для русского интеллектуального читателя, интересна детям всех возрастов и взрослым всех профессий.
Винни Пух и философия обыденного языка - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
«Кристофер – Оу – Робин», – зовет туча.
«Да?»
«Я только что подумал и пришел к важному заключению. Это пчелы не того сорта ».
«В самом деле?»
«Совершенно не того сорта. Поэтому я склонен думать, они и мед делают не того сорта, как ты думаешь?»
«Кто бы мог подумать?»
«Да. Так что я думаю, надо мне спускаться».
«Как?», спрашиваешь ты.
Winnie Пух об этом еще не думал. Если он выпустит веревку, он упадет – bump ! – и ему это явно придется не по вкусу. Итак, он долго думает и затем говорит:
«Кристофер Робин, ты должен прострелить шар из ружья. Ты взял ружье?»
«Конечно, взял», говоришь ты, «но если я его прострелю, это его испортит».
«А если ты этого не сделаешь», говорит Пух, «мне придется отпустить веревку, и это меня испортит».
Когда он так повернул вопрос, ты видишь, что дело серьезное, тщательно прицеливаешься в шар и стреляешь.
«Оу!», говорит Пух.
«Я что, промахнулся?», спрашиваешь ты.
«Ты не то чтобы промахнулся », говорит Пух, «но ты промахнулся в шар ».
«Извини, старик», говоришь ты и опять стреляешь и на этот раз попадаешь в шар. Воздух выходит из него, и Winnie Пух приземляется. Но его руки, онемевшие от держания шара, долгое время так и остаются торчать вверх, целую неделю, и, какая бы муха его ни укусила или просто ни села ему на нос, он должен был ее сдувать. И я думаю – хоть я и не уверен в этом – вот почему его всегда звали Пух .
«Это конец рассказа?», спросил Кристофер Робин.
«Конец этого. Есть другие».
«Про Пуха и Меня?»
«И про Поросенка, и Кролика, и всех-всех. Ты что, не помнишь?»
«Я-то помню, но потом, когда я пытаюсь вспомнить, то забываю».
«Помнишь тот день, когда Пух и Поросенок пытались поймать Heffalump'a?»
«Они ведь его не поймали?»
«Нет».
«Пух не может, потому что у него совсем нет мозгов. А я поймал его?»
«Это входит в рассказ».
Кристофер Робин кивнул.
«Я-то помню», говорит, «только Пух не очень-то. Вот он и любит, когда ему рассказывают по новой. Потому что тогда это действительно рассказ, а не одно воспоминание».
«Вот и мне так показалось», говорю.
Кристофер Робин глубоко вздыхает, берет своего медведя за ногу и выходит из комнаты, волоча Пуха за собой. В двери он поворачивается и говорит:
«Придешь посмотреть, как я принимаю ванну?»
«Может быть», говорю.
«Я ему не повредил, когда попал в него?»
«Нисколечко».
Он кивает и выходит, и через минуту я слышу Winnie Пуха – bump, bump, bump , – поднимающегося вслед за ним по лестнице.
Глава II. Нора
Эдуард Бэр, более известный своим друзьям как Winnie Пух, или просто Пух для краткости, однажды, громко хмыкая про себя, гулял по Лесу. Не далее как сегодня утром он сочинил небольшую Хмыкалку [14]. Произошло это во время утренних Упражнений от Тучности, глядя на себя в зеркало:
Tra-la-la, tra-la-la , потягиваясь во всю мочь; и далее Tra-la-la, tra-la-la-ox , на помощь, - la , пытаясь нагнуться до полу. После завтрака он несколько раз повторил ее про себя, пока не вызубрил всю наизусть, и теперь он ее хмыкал уже должным образом. Она звучала примерно так:
Rum-tum-tiddle-um-tum. Tiddle-iddle, tiddle-iddle, Tiddle-iddle, tiddle-iddle, Rum-tum-tum-tiddle-um.
Ладно, он, значит, хмыкает себе Хмыкалку и весело гуляет по Лесу, размышляя, что бы он делал, если бы он был не он, а кто-то еще, но вдруг он попадает на песчаный откос и обнаруживает в нем большую Дыру [15].
«Так-так!», говорит Пух ( Rum-tum-tum-tiddle-um ). «Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то дыра – это Кролик», говорит, «а Кролик – это Компания», говорит, «а Компания – это Еда и Послушай-Как-Я-Хмыкаю и все такое. Rum-tum-tum-tiddle-um» .
Тогда он просунул голову в дыру и заорал: «Дома есть кто?»
Из дыры раздался сдавленный шум, кто-то беспокойно завозился, и затем все стихло.
«Я говорю „Дома есть кто?“», очень громко заорал Пух.
«Нет!», говорит голос и после этого добавляет:
«Совершенно необязательно было так вопить. Я и в первый раз прекрасно тебя слышал» [16].
«Черт возьми!», говорит Пух. «Неужели там вообще никого нет?»
«Никого».
Winnie Пух вытащил голову из дыры и слегка поразмыслил. И ход его мыслей был примерно таков: «Там должен кто-то быть, потому что кто-то должен был сказать „Никого“» [17].
Он сунул голову обратно в дыру и говорит:
«Хэлло, это ты, что ли, Кролик?»
«Нет», говорит Кролик чужим голосом.
«Но это же Кролика голос?»
«Мне так не кажется », говорит Кролик, «во всяком случае, я его не имел в виду» .
«О!», говорит Пух.
Он вытаскивает голову из дыры, и ему приходит в голову другая мысль, и он сует голову обратно в дыру и говорит:
«Ладно, а вы не будете так добры сказать мне, где Кролик?»
«Он пошел повидать своего друга Пуха-Медведя, он его лучший друг».
«Так это же Я!», говорит Медведь, весьма сбитый с толку.
«Какого рода Я?»
«Пух-Медведь».
«А вы уверены?», говорит Кролик, еще более сбитый с толку.
«Я совершенно, совершенно уверен», говорит Пух.
«Ну ладно, тогда входи».
Итак, Пух проталкивался, и проталкивался, и проталкивался в нору и наконец оказался внутри.
«Ты был совершенно прав», говорит Кролик, оглядев его. «Это действительно ты. Рад тебя видеть».
«А кто это был, как ты думал?»
«Ладно, я просто не был уверен. Знаешь ведь, как у нас в Лесу. Нельзя пускать к себе кого попало. Надо быть настороже. Как насчет того, чтобы перекусить чего-нибудь?»
Пух всегда не прочь чего-нибудь перехватить в районе одиннадцати часов утра, поэтому он с радостью наблюдает, как Кролик расставляет тарелки и кружки, и когда Кролик сказал: «Тебе меду или сгущенного молока на хлеб?», он настолько взволнован, что говорит: «И того, и другого», но потом, чтобы не казаться жадным, добавляет: «Но о хлебе, пожалуйста, не беспокойся». И после этого на протяжении долгого времени он вообще ничего не говорит… пока наконец, хмыкая довольно-таки липким голосом, он не встает, дружески жмет Кролику лапу и говорит, что должен идти.
«В самом деле?»
«Видишь ли», говорит Пух. «Я еще мог бы задержаться ненадолго, если – если ты…», и он с большой надеждой смотрит в сторону буфета.
«Честно говоря», говорит Кролик, «я сам собирался идти по делу».
«О, ну тогда я пошел. До свиданья».
«Ладно, до свиданья, если ты уверен, что ты больше ничего не хочешь».
«А есть что-нибудь еще?», быстро говорит Пух.
Кролик заглядывает под крышки всех мисок и говорит:
«Нет, ничего нет».
«Так я и думал», сказал себе Пух, «ладно, до свиданья. Мне пора идти».
Итак, он начал пролезать в дыру. Он проталкивался передними лапами и отталкивался задними лапами и вскоре, в то время как его нос был уже на открытом просторе, его уши… и его передние лапы… а затем плечи, а затем…
«Ох, на помощь!», сказал Пух. «Я бы лучше вернулся бы назад».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
