Николай Трубецкой - Курс истории древней философии

Fr. 32; εν το σοφον μουνον λεγεσθαι ουχ εθελει χαι εθελει Ζηνοζ ονομα. Comperz Zu Heraklit's Lehre (1877) предлагает соединить этот фрагмент с fr. 41 (Byw. 19), который он вставляет между словами μοινον θ λεγεσθαι.

Πρηστηρ – буквально – молонья, или жгучий вихрь; Сенека (Quaest. Nat. II, 56) передает igneus turbo, Дильс – Glutwind, или «смерч с электрическим разряжением» (!), Вернет – «ураган, сопровождаемый смерчем» (153). Важно, что огонь обращается непосредственно в воду, а не в воздух, несмотря на ошибочное толкование Климента Strom. IV, 101, р. 712, Potter; ср. Diog. L. IX, 9, который черпает из достоверного источника – Феофраста. Огонь угасает в воду, вода высыхает частью в землю, частью в огневицу πρηστιρ, θли в воздух, земля частью вновь растворяется в воду, частью выделяет те светлые испарения, которые тают на солнечных лучах, которыми питается солнце. «Воздухом», как уже сказано, называется туман; естественно, такой туман рождается из воды (как испарение) или земли, а не из огня (76).

См. Sext. adv. math. VII, 128–130 – несмотря на примесь позднейших идей и позднейшую терминологию. Ср. Aet. IV, 3, 12 (Dox.)

Fr. 112 – ποιειν χατα φυσιν – εсли и не подлинное выражение Гераклита, то все же верно передает его основную мысль, выраженную во fr. 2 и 114.

Из fr. 53 о войне как отце и законном царе, делающем одних свободными, а других рабами, можно было бы заключить, что Гераклит считал нормальным подчинение Эфеса персидскому владычеству (ср. fr 33; но было бы поспешным строить подобные догадки на основании столь недостаточных данных. Предание о сношениях Дария с Гераклитом оставило следы в (подложных) письмах Гераклита и персидского царя. Ср. J. Berhays, Die heraclitischen Briefe (1869), 13. Ср. Clem. Ctrom. I, 65, p. 354, где говорится о том, что Гераклит не последовал предложению Дария, звавшего его к себе, очевидно, не в качестве философа, а в качестве противника господствовавшей в Эфесе демократической партии.

Элегический отрывок Ксенофана (№ 1 у Дильса) пленил самого Пушкина, который передал его в вольном подражании.

Трудно соединить эти положения с представлением о сферической форме «всеединого» – противоречие, объясняющее разногласие свидетелей по вопросу о том, признавал ли Ксенофан свое божество ограниченным или беспредельным.

Tannery, Hist, de la sc. hell., 132.

Ср. δοχεουσι (fr. 14).

Diels, Hermes XXV, 196 сл.

Собственно «сущее со всех сторон закончено, так как существует конечный предел».

Эмпедокл состоит в связи с местной сицилийской школой врачей, главою которой был его современник Акрон (Гг. 157; ср. Plinius, Nat. hist. XXXIX, l, 5; Diels, Fr. § 21 A 3).

αιμα γαρ ανθρωποιζ περιχαρδιον εστι νοημα.

Cp. v. Arnim. Die Weltperioden bei Empedokles в Festschirt Th. Gomperz dargebracht, 1902).

Сочинения Демокрита были собраны Фрасиллом в 15 тетралогиях согласно списку их у Каллимаха.

На самом деле, как указывает Гомперц, центробежная сила, наоборот, должна была бы отбрасывать наиболее тяжелые части к периферии; по-видимому, Демокрит имел в виду те воздушные шарики, которые крутят и поднимают кверху только пыль и легкие предметы.

Ειοδωλον – οризрак, призрачный образ. Поскольку и из самого глаза нашего исходят истечения, образы видимых предметов изменяются ими. «Образы», однако, проникают в глаз не непосредственно: они приводят в движение воздух, отделяющий нас от них, и сообщают ему свой оттиск.

Слово ορθωσιζ νе было передано автором по-русски, хотя с этою целью им был оставлен в рукописи пробел, который нам и пришлось заполнить помещенным в тексте выражением (см. пер. Diels'a. Прим. изд. ).

Coumot, Traite de l'enchainement des idйes fonldamentales dans les sciences et dans l'historiй, 1861, I, 245.

Шлейермахера, Целлера, Бернета и других; новейшее исключение составляет Гомперц (I, 446), хотя его основания не особенно убедительны.

Arist

Хотя Энопид и признавал началами «огонь и воздух» (теплое и холодное!). Sext. Pyrrh. hyp. III, 30 (D.Fr. § 29, 5).

Ср. эпитафию Фрасимаха Халкидонского у Athem. X, 454 F (D, 542, 21).

Протагор у Платона (Prot. 329 В); Горгий (Gorg. 477 С).

См. хотя бы «Федра» (266 В sq.), где Платон показывает свое знакомство со всей литературой предмета.

Горгий 452 Б; ср. Филеб 58 А – по видимому, близкая передача мысли самого Горгия. Ср. Гекубу Евриппда ст. 814.

Слова в духе вставлены здесь издателями ввиду сделанного проф. П. И. Новгородцевым указания, что изречение, поставленное в кавычках, принадлежит не Гиппию, а взято кн. Трубецким из Διαλεξειζ, – οроизведения неизвестного софиста. Прим. изд .

«Теэтет» 152 Α… παντων χρηματων μετρον ανθρωπον ειναι, τών μεν οντων ω ζ εστι, τών δε μη οντων ω ζ συχ εστιν.

Ср., напр., «Протагор» Платона, 334 А след.

Это было сделано Аристотелем.

Продик написал своего «Геракла у распутья» (Xen. Mem. II, 1, 21–34). Гиппий – поучения Нестора Неоптелему. Антифон – о единомыслии, Горгий – многие похвальные и надгробные слова. Ср. также «Миф Протагора» у Платона (Prot. 32 °C sq.).

«Финикиянки», 536–538.

Облака 372 сл.

αστεροζ μυδροζ – ςакими считал солнце и Анаксагор μυδρον η πετρον διαπυρον (Act. II, 20, 6).

Вслед за этими словами в рукописи начинается рассуждение по вопросу о том, может ли добродетель быть предметом обучения, но дополнение, которое предполагал здесь сделать автор, осталось незаконченным, и, чтобы избегнуть перерыва в ходе мысли., мы место это помещаем в примечании. После слов «заслуживая упреки Аристотеля» в рукописи стоит: Но в действительности дело не сочсем так просто, как оно представляется иным «сократовцам», на что указывает Платон в своих «сократических диалогах»: если добродетель есть знание, то почему она не составляет предмет преподавания или обучения (ουδιδαχτου)? Почему ни добрые граждане не могут обучить ей своих детей, ни софисты, профессиональные учителя, не успевают в этом деле, и отчего сам Сократ, отожествляющий ее со знанием, отвергает возможность ее преподавать! (Конец «Протагора»). На этом рассуждение обрывается, и поставленный здесь вопрос остается беч ответа. О характере его можно, однако, догадываться на основании данных в предшествующем изложении указаний относительно природы добродетели как осуществленной мудрости, истинного и деятельного знания, которого нельзя передавать или преподавать внешним образом, как это делают софисты, но которое каждый должен искать внутри себя, так что роль философа сводится к тому, чтобы побуждать к подобному исканию, повивая умы в духовном рождении.