Александр Фетисов - Диалектика познания

Помимо явной эклектики, которая имеется в вопросе математики, здесь у Эйнштейна можно наблюдать еще явный идеализм в основном вопросе мировоззрения. Академик С.И.Вавилов так охарактеризовал его в 1934 году:

«Практическая бесплодность последних этапов развития теории относительности - опытное доказательство ошибочности этой умозрительной, идеалистической дороги».

Вот это и есть бунт со связанными руками. С одной стороны, огромное усилие, напряжённейшая работа на протяжении всей жизни ученого, неистребимое желание разобраться в окружающем мире, а с другой стороны, сознание безрезультатности всех этих усилий и желаний. С одной стороны, чувство огромной силы и огромных возможностей, а с другой, - чувство беспомощности и ощущение связанных рук. Академик С. И. Вавилов, много размышлявший над проблемами физики, пришел даже к выводу, что для правильного познания окружающего мира человеку надо измениться биологически.

Дело, конечно, не в биологии. Дело заключается в диалектическом материализме. Пока в физику и в математику не войдут диалектика и материализм, бунты беспомощности, «связанных рук» и «молчания» будут продолжаться. До сих пор общепринятым является представление, что буржуазное мировоззрение - это оковы будто только для рабочих, крестьян и мелких служащих; что касается крупных физиков, математиков и т.д. - для них, как будто, буржуазное мировоззрение не представляет собой опасности; будто они могут добывать научные истины, раскрывать тайны природы и оставаться при этом полноценными людьми даже в условиях буржуазного мировоззрения. Такое представление в настоящее время надо признать полностью устаревшим и потому неправильным.

Когда-то, например, в XVII, XVIII и XIX вв. когда наука еще находилась на недостаточно высоком уровне развития, когда она занималась лишь формами и установлением внешних связей в природе, совмещение научной деятельности с буржуазными взглядами и методами не являлось делом противоестественным. В те старые времена ученый мог совмещать свои буржуазные взгляды и даже буржуазную деятельность с плодотворной научной деятельностью. Исаак Ньютон мог верить в бога и в то же время был в состоянии открыть закон всемирного тяготения. Антуан Лавуазье мог открыть тайну горения вещества и одновременно приобрести репутацию наиболее свирепого парижского откупщика, за что восставшие парижане ему чуть ли не первому отрубили голову на гильотине. Пафнутий Чебышев успешно занимался математическими открытиями в области механики и не менее успешно занимался спекуляцией земельными участками и строительством доходных домов в Петербурге. Софья Ковалевская одновременно могла сочетать и страсть к математике, и страсть к спекуляциям.

Словом, в то старое время буржуазные взгляды не особенно мешали научной деятельности людей. Ученый мог не разрушаться как человек и даже мог не переживать особенных трагедий внутреннего разлада. Теперь иная обстановка. Теперь перед учеными исследователями в качестве объекта стоят не формы и не одни только внешние связи явлений внешнего мира; теперь перед исследователем предстал скрытый, внутренний мир, в том числе и его собственный скрытый мир. Объектом исследований являются сокровенные тайны материи и её развитие. Предполагать, что неразвивающийся исследователь с застывшим мировоззрением и методами уровня XVII - XIX вв. вдруг сможет проникнуть в сокровенные тайны развивающейся материи - такое предположение теперь смешно и трагично.

В наше время необходимо полное тождество между субъектом и объектом: Объект развивается, следовательно, и исследователь обязан развиваться и не стоять на месте. Если это тождество не будет строго соблюдаться, то в ходе взаимодействия субъекта с объектом неизбежно произойдет разрушение либо субъекта, либо объекта точно. Таков закон развития в природе. Буржуазные исследователи, в страхе за судьбу буржуазного субъекта, встали на второй путь - путь разрушения объекта.

Разрушение исследуемого объекта в настоящее время осуществляется как в теоретическом, так и в практическом направлениях. Свидетелем тому являются:

в теории - современная квантовая физика и современная математика, утратившие реальные представления о реальных вещах природы;

в практике - обезображенная природа, которая стараниями буржуазных практиков и теоретиков с каждым годом все более и более обезображивается.

Буржуазные исследователи, в погоне за целостностью буржуазного субъекта упускают из виду то немаловажное обстоятельство, что субъект, о чьей сохранности они так пекутся, одновременно является и объектом, который ими беззаботно разрушается. Разрушая объект, исследователь в то же время разрушает самого себя. Отдаленная опасность гибели человека творца, о которой много писалось в XIX в. и которую никто из числа буржуазных ученых в то время не принимал всерьез, в XX в. стало реальностью. Буржуазный ученый и исследователь гибнет у всех на глазах.

Об Эйнштейне мы уже говорили. Дополним лишь следующее. Эйнштейн в молодом возрасте создал две теории относительности, в справедливости которых в зрелом возрасте он сильно сомневался. После теории относительности Эйнштейн более 20 лет занимался «единой теорией поля». Теории поля Эйнштейн не создал и к таковой не приблизился, хотя ему много раз казалось, что вот-вот ее откроет. Умер Эйнштейн, так и не выяснив для себя двух вопросов:

(1) что полезного он дал буржуазной науке и буржуазному обществу;

(2) что полезного он дал человеческому обществу для его освобождения от угнетения.

Известно, что в недалеком будущем люди будут оцениваться только по второму критерию. И благодарные потомки будут ставить памятники своим известным предкам отнюдь не в зависимости от принесенной ими пользы буржуазному обществу, а в зависимости от того, насколько их известные предки помогли действительному освобождению человечества от всех видов угнетения, в том числе, и от духовного. Людям, которые создали атомную бомбу, взорвавшуюся в Хиросиме; и тем людям, которые способствовали ее взрыву; а также людям, которые всю свою жизнь придумывали сложные и непонятные теории, не способствующие духовному раскрепощению человечества, - таким людям благодарные потомки вряд ли поставят памятники и вряд ли вспомнят о них добрым словом.

После Эйнштейна наиболее заметными фигурами современной буржуазной физики можно признать Нильса Бора и Вернера Гейзенберга - больших диалектиков в чувствах и больших эклектиков в мыслях.

Известно, что на начальной стадии познания - на ступени чувств и ощущений почти все люди большие диалектики. Но затем, когда они от ступени чувств и ощущений переходят к мыслям, к формированию полученных от объекта впечатлений, т.е. к тому, что принято называть понятиями, - вот здесь-то, и случаются чаще всего срывы и падения. Одни из исследователей, - которые по тем или иным причинам более склонны к идеализму и метафизике, - берут у исследуемого объекта одну или даже несколько сторон, свойств и черточек и раздувают их в своей голове, доводят до таких чрезвычайных размеров, что уже больше не возвращаются и не могут возвратиться к исследуемому объекту. Другая категория исследователей, которые склонны более к метафизике и к материализму, - берут те же отдельные стороны, свойства и черточки у объекта и раздувают их - только не в собственной голове, а в самом объекте, - неотступно придерживаясь, следуя и не отрываясь от объекта, а вернее от ранее намеченных сторон, свойств и черточек. В обоих случаях имеет место гипертрофия с той разницей, что у первых она в голове, а у вторых в объекте. Первые ничего уж более не замечают, кроме собственных измышлений, вторые ничего не видят кроме раздутых ими же отдельных сторон в объекте. Первые - это метафизики-идеалисты, вторые - метафизики-материалисты или, как их иначе принято называть, вульгарные материалисты. Из первых в буржуазном обществе в XIX в. получались неплохие математики и физики-теоретики, из вторых - государственные деятели, генералы и твердолобые.