Алексей Маслов - Книга судьбы: ежедневные медитации с Конфуцием

«Только не гуманным, — сказал Фило—соф, — но непременно мудрым. Ведь об этом скорбели даже Яо и Шунь. Гуманист сам, желая иметь устои, создает их и для дру—гих; сам, желая развиваться, развивает и других. Быть в состоянии смотреть на дру—гих, как на самого себя, — вот что можно назвать искусством гуманизма!»

1. Философ сказал: «Я передаю старину, а не сочиняю; верю в старину и люблю ее, и позволяю себе сравнивать себя с моим ста—рым Лао-пыном».

2. Философ сказал: «В молчании обога—щать себя познаниями, учиться с ненасыт—ною жаждою и просвещать людей, не зная усталости, — какое из этих трех качеств есть во мне?»

3. Философ сказал: «То, что мы не преус—певаем в добродетели, не уясняем себе изу—чаемого, не можем устремляться на зов долга и не в состоянии исправить свои не—достатки — вот о чем я скорблю».

4. В свободное время Философ имел спо—койный и довольный вид.

5. Философ сказал: «Ужасно я опустил—ся и давно уже не вижу во сне Чжоу-гуна».

6. Философ сказал: «Стремись к истине, держись добродетели, опирайся на гуман—ность и забавляйся свободными искусствами».

7. Философ сказал: «Я никому не отка—зывал в наставлении, начиная с тех, кото—рые приносили гонорар, состоявший из связ—ки сушеного мяса».

8. Философ сказал: «Неретивых я не про—свещаю; не сгорающим от нетерпения получить разъяснения — не объясняю; своих уро—ков не повторяю тем, которые по одному приподнятому углу не отгадывают трех ос—тальных».

9. Когда Философу приходилось кушать подле лиц, одетых в траур, он никогда не на—едался досыта.

10. Философ не ел в тот день, когда пла—кал.

11. Философ, обратясь к Янь-юаню, ска—зал: «Употребляют нас в дело — мы дейст—вуем, устраняют нас от него — мы скрыва—емся. На это способны только мы с тобой».

Цзы-лу спросил: «Если бы Вы предводи—тельствовали армией, то кого бы Вы взяли с собой?» Философ сказал: «Я не взял бы с со—бою того, кто бросается на тигра с голыми руками или пускается без лодки по реке и умирает без сожаления. Я взял бы непре—менно того, кто в момент действия чрезвы—чайно осторожен и, любя действовать об—думанно, достигает успеха».

12. Философ сказал: «Если бы богатства можно было домогаться, хотя бы для этого пришлось быть кучером или погонщиком, я сделался бы им, а как его нельзя домогаться, то я займусь тем, что мне нравится».

13. Философ с вниманием относился к приведению в порядок своих помышлений пе—ред жертвоприношением, к войне и к болезни.

14. Философ во время пребывания в Ци, услышав музыку Шао, в течение трех меся—цев не находил вкуса в мясе, говоря, что он не ожидал, чтобы эта музыка была в такой степени очаровательна.

15. Жань-ю спросил Цзы-гуна: «Учитель за вэйского государя, а?» «Хорошо, — сказал Цзы-гун, — я спрошу его», — и, войдя к Кон—фуцию, он сказал: «Что за люди были Бо-и и Шу-ци?» «Древние добродетельные люди», — отвечал Философ. Цзы-гун снова спросил: «Роптали ли они?» Конфуций отвечал: «Они стремились к гуманности и обрели ее. Чего же им было роптать?» Цзы-гун вышел и сказал Жань-ю: «Учитель не за вэйского государя».

16. Философ сказал: «Есть грубую пищу, пить воду и спать на согнутом локте — в этом тоже заключается удовольствие. Не—праведное богатство, притом соединенное со знатностью, для меня подобно мимолет—ному облаку».

17. Философ сказал: «Если бы мне приба—вили несколько лет жизни для окончания изучения „И-цзина“, тогда у меня не было бы больших погрешностей».

18. Предметом постоянного разговора Философа служили «Ши-цзин», «Шу-цзин» и соблюдение церемоний; обо всем этом он постоянно говорил.

19. Шэ-гун спрашивал Цзы-лу о Конфу—ции. Тот не дал ему ответа. Тогда Философ обратился к Цзы-лу: «Почему ты не сказал ему, что этот человек в своем энтузиазме забывает о пище, весел до забвения печали и не замечает приближения старости? Вот как следовало бы тебе отвечать ему».

20. Философ сказал: «Я не тот, кото—рый обладает Знанием от рождения, а тот, который, любя древность, усердно ищет ее».

21. Философ не говорил о чудесном, о фи—зической силе, о смутах и о духах.

22. Философ сказал: «Если идут вместе три человека, то между ними непременно есть мой учитель, я избираю из них хороше—го и следую за ним, а дурной побуждает меня к исправлению».

23. Философ сказал: «Коль скоро Небо одарило меня высокими качествами, то что может сделать со мною Хуань-туй?!»

24. Философ сказал: «Уж не думаете ли вы, детки, что я скрываю от вас что-ни—будь? Нет, я от вас ничего не скрываю; все мои деяния вам известны. Таков я».

25. Философ учил четырем предметам: письменам, нравственности, преданности и искренности.

26. Философ сказал: «Мудреца мне не уда—лось видеть, но если бы мне удалось видеть одаренных выдающихся талантами и нрав—ственными достоинствами, и то ладно». Фи—лософ также сказал: «Доброго человека мне не удалось видеть, но если мне удалось видеть человека постоянного, и то ладно. Кто не имеет чего-либо и делает вид, что имеет; пуст, а делает вид, что полон; бе—ден, а делает вид, что он богат, — тому трудно быть постоянным».

27. Философ удил рыбу, но не ловил ее сетью; не метал стрел в сидячую птицу.

28. Философ сказал: «Вероятно, есть люди, которые делают что-либо, не зная почему. Я не таков. Я преуспеваю в дости—жении знаний, потому что знаю, как приоб—ретать их. Много слушать, избирать из этого хорошее и следовать ему; много на—блюдать и запоминать — это второсте—пенное знание».

29. С хусянцами трудно было говорить о добре и потому, когда пришел хусянский мальчик, то ученики отнеслись к нему подоз—рительно. Тогда Конфуций сказал: «Человек пришел ко мне, очистив себя, и я допускаю, что он мог очиститься, но, конечно, не могу ручаться за его прошлое; я только допускаю его к себе, но не ручаюсь, что он не сделает чего-нибудь нехорошего по выходе от меня. Это уж было бы чересчур!»

30. Учитель сказал: «Разве человеколю—бие далеко от нас? Если я хочу быть челове—колюбивым, человеколюбие приходит».

31. Чэньский министр спросил Конфу—ция: «Знает ли князь Чжао церемонии?» Тот отвечал: «Он знает их». Когда Конфу—ций удалился, он, приветствуя, ввел У-ма-ци и сказал ему: «Я слышал, что благород—ный муж не партиозен. А ведь случается, что и он бывает партиозен? Государь взял жену в однофамильном с ним уделе У и на—звал ее: У Мэн-цзы (первая госпожа из У). Если он знает церемонии, то кто же не зна—ет их?!» У-ма-ци сообщил об этом Конфу—цию, который сказал: «Как я счастлив! Если мне придется сделать ошибку, то люди не—пременно узнают об этом!»