Карл Маркс - Собрание сочинений, том 7

«для того, чтобы население Верхнего Бадена не испытало ужасов войны, подобно населению Нижнего Бадена, чтобы больше не проливалась драгоценная кровь и так как необходимо спасти то, что еще может быть спасено (!), — оплатить членам баденского собрания и всем участникам революции их содержание или жалованье до 10 июля, а также соответствующие путевые расходы, и всем отступить на швейцарскую территорию с кассами, запасами, оружием и прочим!»

Это замечательное предложение храбрый Струве сделал 2 июля, когда мы стояли в Вольфахе, в горах Шварцвальда, на расстоянии 10 часов от Фрейбурга и 20 часов от швейцарской границы! Г-н Струве настолько наивен, что в своей «Истории», стр. 237 и сл., сам рассказывает об этом эпизоде и еще хвастается им. Принятие подобного предложения могло иметь только одно последствие, а именно: пруссаки начали бы возможно сильнее теснить нас для того, чтобы «спасти то, что еще могло быть спасено», а именно, чтобы отнять у нас кассы, орудия и запасы, так как после указанного решения такое энергичное преследование было бы вполне безопасным; далее, все наши войска немедленно и в подавляющем большинстве рассеялись бы и целые отряды стали бы самочинно переходить в Швейцарию, как это в действительности и произошло. Наш отряд очутился бы при этом в наихудшем положении; он находился на баденской территории до 12-го, а жалованье было ему выплачено до 17-го.

Г-н Зигель, вместо того чтобы отбить у неприятеля Филлинген, сперва решил занять позицию у Хюфингена за Донауэшингеном и подождать врага. Но еще в тот же вечер было решено перейти в Штюлинген, около самой швейцарской границы. Мы спешно послали верховых курьеров в Фуртванген, чтобы предупредить наш отряд и отряд Беккера. Оба эти отряда тоже должны были идти в Штюлинген через Нёйштадт и Бондорф. Виллих отправился в Нёйштадт навстречу отряду, я остался при безансонской роте. Мы переночевали в Ридбёрингене и на следующий день, 7 июля, после полудня, прибыли в Штюлинген. 8-го г-н Зигель произвел смотр своей наполовину уже разбежавшейся армии, отдал ей приказ впредь больше не ехать, а идти походным маршем (на границу!), и уехал. Нам он оставил половину батареи и приказ на имя Виллиха.

Тем временем из Фуртвангена было послано извещение об общем отступлении, сперва Беккеру, а затем нашим расположенным впереди ротам. Наш отряд первым собрался в Фурт-вангене и в Нёйштадте встретил Виллиха. Беккер, стоявший ближе к Фуртвангену, чем наш выдвинутый вперед отряд, тем не менее прибыл туда лишь позже и проследовал тем же путем. Он наткнулся на укрепления, задержавшие его продвижение; впоследствии швейцарские газеты утверждали, будто эти укрепления были возведены нашим отрядом. Это неверно; наш отряд забаррикадировал дороги только по ту сторону Шварцвальдского хребта, а отнюдь не дорогу из Триберга в Фуртванген, которую он даже не занимал. Кроме того, наши волонтеры выступили из Фуртвангена только тогда, когда авангард Беккера уже вступил в этот городок.

В Донауэшингене было решено, что обломки всей армии соберутся за рекой Вутах, между Эггингеном и Тингеном, и там будут ждать приближения врага. Здесь, опираясь флангами на швейцарскую территорию, мы при помощи нашей значительно» артиллерии могли еще решиться на последнее сражение. Можно было даже подождать, не вторгнутся ли пруссаки на швейцарскую территорию и не втянут ли тем самым Швейцарию в войну. Но каково было наше изумление, когда по прибытии Виллиха мы прочли в приказе храброго Зигеля следующее: «Основная масса войск отправляется в Тинген и в Вальдсхут и занимают там сильную позицию (!!). Постарайтесь возможно дольше удержать позицию (у Штюлингена и Эггингена)». — «Сильная позиция» у Тингона и Вальдсхута, имея в тылу Рейн, а с фронта доступные неприятелю высоты! Это могло означать только одно: мы намерены перейти в Швейцарию через Зеккингенский мост. Но разве этот герой Зигель не сказал по поводу предложения Струве: если это предложение будет принято, он, Зигель, первый поднимет мятеж.

Мы заняли позицию непосредственно за Вутахом и расставили наши войска от Эггингена до Вутёшингена, где находился наш штаб. Здесь мы получили следующий, еще более поучительный документ от г-на Зигеля:

«Приказ. Главная квартира в Тингене. 8 июля 1849 года. — Полковнику Виллиху в Эггинген. Так как кантон Шафхаузен уже теперь выступает против меня враждебным образом, то я лишен возможности занять позицию, о которой мы условились. Сообразуй с этим движения своего отряда и направляйся на Гриссен, Лаухринген и Тинген. Я выступаю отсюда завтра, чтобы направиться либо в Вальдсхут, либо за реку Альб (т. е. в Зеккинген)… Главнокомандующий Зигель».

Это уж было слишком! Вечером Виллих и я съездили в Тинген, где «генерал-квартирмейстер» Шлинке признался нам, что на самом деле решено идти на Зеккинген, а там — через Рейн. Зигель сначала настаивал на своих правах «главнокомандующего», но на Виллиха это не подействовало, и он, в конце концов, добился того, что Зигель отдал приказ повернуть обратно и идти на Гриссен. В качестве предлога для движения на Зеккинген выдвигалась необходимость идти на соединение с Доллем, который якобы тоже двигался туда, а также — наличие там якобы сильной позиции. Эта позиция, очевидно та самая, которую занимал Моро в начале данного им в 1800 г. сражения, имела только то неудобство, что она была обращена фронтом совсем не в ту сторону, откуда к нам приближался враг; а что касается благородного Долля, то он не замедлил показать, что способен переправиться в Швейцарию и без помощи г-на Зигеля.

Между Цюрихским и Шафхаузенским кантонами лежит маленький клочок баденской территории, с населенными пунктами Ештеттен и Лотштеттен, который со всех сторон окружен швейцарской территорией и имеет только узкий проход у Бальтерсвейля. Здесь должна была быть занята последняя позиция. Высоты за Бальтерсвейлем по обе стороны дороги представляли отличные позиции для наших орудий, а наша пехота была еще достаточно многочисленна для того, чтобы прикрывать их, пока они не достигнут, в случае необходимости, швейцарской территории. Было условлено, что мы здесь переждем, пока выяснится, будут ли пруссаки на нас наступать или же захотят взять нас измором. Основная масса войска, к которой присоединился и Беккер, разбила здесь лагерь. Виллих выбрал позицию для орудий (впоследствии на том месте, где должна была находиться их боевая позиция, мы нашли их парк). Мы сами образовали арьергард и медленно следовали за армией. 9-го вечером мы отправились в Эрцинген, 10-го — в Ридерн. В этот день в лагере происходил общий военный совет. Один только Виллих высказывался за дальнейшую оборону, Зигель, Беккер и другие — за отступление на швейцарскую территорию. Тут же присутствовал швейцарский комиссар, кажется полковник Курц, заявивший, что, если будет дано еще сражение, Швейцария не предоставит убежища. При голосовании Виллих с двумя-тремя офицерами остался в меньшинстве. Из нашего отряда не присутствовал никто, кроме него.