Карл Маркс - Собрание сочинений, том 7

Армия была совершенно дезорганизована. Мерославский и остальные поляки сложили с себя командование; полковник Оборский еще на поле сражения, вечером 29 июня, покинул свой пост. Однако эта временная дезорганизация не имела сама по себе решающего значения. Пфальцские войска уже три или четыре раза совершенно распадались и каждый раз вновь формировались tant bien que mal. Возможно более медленное отступление и пополнение за счет всех наборов в местностях, которые приходилось оставлять неприятелю, и быстрая концентрация контингентов, набранных в Верхнем Бадене у Фрейбурга и Донауэшинге-на, — вот две меры, которые еще можно было попытаться осуществить. Они позволили бы в короткий срок хоть в какой-то степени восстановить порядок и дисциплину и дать последний, безнадежный, но почетный бой у Кайзерштуля перед Фрейбургом или у Донауэшинге-на. Но руководители как гражданского, так и военного управления были еще более деморализованы, чем солдаты. Они бросили армию и все движение на произвол судьбы и отступали все дальше, разбитые, беспомощные, подавленные.

После нападения на Гернсбах боязнь быть обойденными со стороны территории Вюртемберга охватила всех, и это очень способствовало всеобщей деморализации. Отряд Виллиха с двумя горными гаубицами — остальные приданные нам орудия не пошли дальше Каппеля — отправился по Каппельской долине в горы для прикрытия со стороны вюртембергской границы. Наш переход через Шварцвальд, во время которого мы ни разу не встретили врага, был просто приятной экскурсией. 1 июля мы пришли в Оппенау через Аллерхейлиген, а 2-го в Вольфах — мимо вершины Хундскопф. Здесь мы 3 июля узнали, что правительство находится во Фрейбурге и что есть намерение сдать и этот город. Это побудило нас немедленно отправиться туда. Мы хотели заставить господ членов временного правительства и верховное командование, которое возглавлял теперь герой Зигель, не отдавать Фрейбурга без боя. Мы выступили из Вольфаха с опозданием и лишь поздно вечером пришли в Вальдкирх. Здесь мы узнали, что Фрейбург уже сдан, а местопребывание правительства и главная квартира перенесены в Донауэшинген. Одновременно мы получили прямой приказ занять Симонсвальдскую долину, укрепиться в ней и расположить наш штаб в Фуртвангене. Ввиду этого нам пришлось вернуться обратно в Блейбах.

Г-н Зигель расположил теперь свои войска за хребтом шварцвальдских гор. Оборонительная линия должна была идти от Лёрраха через Тодтнау и Фуртванген к вюртембергской границе, по направлению на Шрамберг. На левом фланге были Мерзи и Бленкер, направлявшиеся по Рейнской долине к Лёрраху; далее г-н Долль, бывший коммивояжер, который в качестве генерала армии Геккера был назначен командиром дивизии и стоял в районе Хёлленталя; далее наш отряд, расположенный в Фуртвангене и Симонсвальдской долине, и, наконец, на правом фланге — Беккер у Санкт-Георгена и Триберга. Г-н Зигель стоял с резервом за горным хребтом, у Донауэшингена. Боевые силы, значительно ослабленные дезертирством и не пополняемые новыми наборами, все-таки насчитывали около 9 000 человек с 40 пушками.

Приказы, приходившие один за другим из главной квартиры, из Фрейбурга, Нёйштадта на Вутахе и Донауэшингена, были проникнуты самым решительным презрением к смерти. Правда, ожидали, что враг опять нападет на нас с тыла, из Вюртемберга через Ротвейль и Филлинген; но было твердое решение — разбить его и при всех обстоятельствах удержать шварцвальдские горы, «почти не принимая во внимание, — как говорилось в одном из этих приказов, — все передвижения неприятеля»; это следовало понимать так, что г-н Зигель обеспечил себе возможность за 4 часа отступить — покрыв себя славой — из Донауэшингена на швейцарскую территорию, после чего он мог совершенно спокойно выжидать в Шафхаузене, что станет с нами, окруженными в горах. Скоро мы увидим, к какому веселому концу привело это презрение к смерти.

4-го мы прибыли в Фуртванген с двумя ротами (160 человек), остальная часть отряда должна была занять Симонсвальдскую долину и горные проходы Гютенбаха и Санкт-Мергена. В Санкт-Мергене мы соприкасались с отрядом Долля, в Шёнвальде — с отрядом Беккера. Все проходы через горы были забаррикадированы. — 5-го мы оставались в Фурт-вангене. 6-го от Беккера пришло известие о наступлении пруссаков на Филлинген [110]; одновременно нам было предложено напасть на них у Фёренбаха, чтобы поддержать операцию Зигеля. Вместе с тем Беккер сообщал нам, что его главный отряд хорошо укрепился в Триберге, куда он сам направится, как только Зигель займет Филлинген.

О нападении с нашей стороны нечего было и думать. С отрядом, не насчитывавшим и 450 человек, мы должны были занимать три квадратных мили и, следовательно, не могли отдать ни одного человека. Мы должны были оставаться на месте и известили об этом Беккера. Вскоре после этого из главной квартиры пришла депеша о том, что Виллих должен немедленно отправиться в Донауэшинген и принять на себя командование всей артиллерией. Мы уже готовились немедленно туда выехать, когда в Фуртванген вступила колонна народного ополчения, а за ней — артиллерия и несколько других батальонов народного ополчения. Это прибыл Беккер со своим отрядом. Говорили, что его бойцами овладело мятежное настроение. Я справился у одного приятеля, штабного офицера, «майора» Нерлингера, и узнал следующее. Он, Нерлингер, командовал позицией при Триберге и только что отдал приказ возводить укрепление, когда офицеры передали ему подписанное всеми ими заявление следующего содержания: люди мятежно настроены и если не будет немедленно отдан приказ об отходе, то они, дескать, офицеры, уйдут вместе со всеми войсками. Я посмотрел на подписи: это опять был храбрый батальон Дреер-Обермюллера! Нерлингеру ничего не оставалось делать, как известить об этом Беккера и направиться в Фуртванген. Беккер немедленно выступил, чтобы нагнать их, и, таким образом, он прибыл со всеми своими войсками в Фуртванген, где наши волонтеры встретили этих трусливых офицеров и солдат градом насмешек. Те были пристыжены, и к вечеру Беккеру удалось снова отвести их на их прежние позиции.

Мы тем временем отправились в Донауэшинген, сопровождаемые безансонской ротой. Пруссаки рыскали, доходя до самого шоссе; Филлинген был ими занят. Мы все же прошли без боя, а к 10 часам вечера подошли также безансонцы. В Донауэшингене я нашел Д'Эстера и узнал от него, что г-н Струве в учредительном собрании во Фрейбурге [111]требовал, чтобы немедленно переехали в Швейцарию, так как все-де потеряно, и что герой Бленкер последовал этому совету и сегодня утром уже перешел у Базеля на швейцарскую территорию. Оба сообщения полностью подтвердились. Герой Бленкер действительно отправился 6 июля в Базель, хотя он и стоял как раз дальше всех от неприятеля. Он задержался ровно на столько, сколько было нужно, чтобы под конец провести ряд своеобразных реквизиций, которые привели к некоторым неприятным недоразумениям между ним и г-ном Зигелем, а впоследствии — и с швейцарскими властями. А герой Струве, тот самый, который еще 29 июня клеймил как изменника народу г-на Брентано и каждого, кто желал вступить в переговоры с врагом, три дня спустя, 2 июля, так пал духом, что не постыдился на закрытом заседании баденского учредительного собрания внести следующее предложение: