Илья Ильин - Постмодернизм от истоков до конца столетия - эволюция научного мифа

структуру" -- лежащее в его основе "утопическое измерение" -

и предстает как повесть о всеобъемлющем и всепроникающем

желании (одновременно сексуального и экономического характе

ра), повесть, "в которой эротическое послание (т. е. содержание)

фарса должно быть прочитано как метафорическая фигура жела

ния обрести поместье и личный успех, а также найти решение

социального и исторического про

тиворечия" (там же, с. 158).

Желательное мышление

Иными словами, художест

венный процесс понимается

Джеймсоном как результат сво

его рода "желательного мышления", в ходе которого желания

писателя, не найдя удовлетворения в действительности, компенси

руются в мире художественного вымысла. Причем этот мир вы

мысла состоит из причудливого переплетения утопических элемен

тов авторской фантазии и реальностей современной писателю дей

ствительности. Понять логику, по которой образуются связи ме

жду этими элементами, с точки зрения критика, можно при по

мощи семического квадрата глубинной смысловой структуры, пер

вобытного мышления бальзаковского мироощущения, т. е. его

политического бессознательного, в котором неразрешимый

"логический парадокс противоречий" посредством логических

пермутаций и комбинаций "стремится достичь псевдорешенил на

утопическом уровне" (191, с. 167).

На основе данной методики Джеймсон обнаруживает в

"Старой деве" Бальзака "бинарную оппозицию между аристо

кратической элегантностью и наполеоновской энергией" (там же,

с. 48), которую отчаянно пытается преодолеть "политическое

воображение" писателя, с одной стороны, порождая как контра

дикторные отношения между этими понятиями, так и все логиче

ски доступные их синтезы, и в то же время, с другой -- оказы

ваясь неспособным ни на миг выйти из этой оппозиции. Каждый

118

ГЛАВА II

из членов оппозиции является сложным комплексом представле

ний, обладающих внутренне противоречивым характером.

"Аристократическая элегантность" связывается с двумя группами

понятий. В первую входят "старый режим", поклонником и апо

логетом которого, как подчеркивает Джеймсон, был Бальзак,

"органическое общество", его "законность" и "легитимность"; во

вторую -- культура с ее семантическим полем, определяемым

понятиями "неактивность" и "пассивность". При этом наполео

новская энергия также "дизъюнктируется" на семы "энергия" с

ее символическим олицетворением в фигуре Наполеона и

"буржуазия" с ее характеристиками "незаконности",

"импотенции" и "стерильности".

Таким образом, Джеймсон выделяет четыре основные семы

-- единицы значения: старый режим, энергия, культура и бур

жуазия, каждая из которых обладает специфическими характери

стиками, т. е. семантическим полем, и служит символическим оп

ределением характера персонажа. В результате подобных абст

рактно-спекулятивных операций и возникает семический квадрат

властных структур:

s

- s

СТАРЫЙ РЕЖИМ

ЭНЕРГИЯ

органическое общество

легитимность

Наполеон

- S

S

КУЛЬТУРА

БУРЖУАЗИЯ

Неактивность

незаконность

пассивность

импотентность

cтерильность

Определенный таким образом семический квадрат дает, с

точки зрения исследования, четыре основные антропоморфные

комбинации, являющиеся "повествовательными характерами" ро

мана. Семы s и S-образуют характер шевалье де Валуа, ком

бинация s и S -- антропоморфное содержание дю Букье. Явно

"непоследовательный синтез", по определению критика, буржуаз

ного происхождения и культурных ценностей реализуется в судь

119

ОТ ДЕКОНСТРУКТИВИЗМА К ПОСТМОДЕРНУ

бе несостоявшегося поэта Атаназа Грансона -- еще одного не

удачного претендента на руку мадемуазель Кормон.

Четвертая антропоморфная комбинация, дающая "идеальный

синтез", представлена виконтом де Труавиль, обладающим не

вызывающим сомнения "законностью" своего аристократического

происхождения и "военной доблестью, наполеоновского типа"

(там же, с. 168). Виконт де Труавиль, таким образом, по опре

делению критика, служит "фигурой горизонта" в бальзаковском

романе и представляет своего рода вероятную альтернативу ре

альной истории, в которой была бы возможна "подлинная Рес

таврация" при условии, если аристократия смогла бы учесть дан

ный ей предметный урок, т. е. понять, что она нуждается в силь

ном человеке, соединившим в себе аристократические ценности с

наполеоновской энергией. На уровне фантазии, замечает Джейм

сон, "Бальзак, очевидно, имел в виду самого себя" (там же.

с. 169).

Идеальным выходом из затруднений "старой девы" и был

бы ее брак с де Труавилем, о чем она мечтала, но, как выясни

лось впоследствии, виконт был женат. Крушению планов героини

критик придает провиденциальный смысл, так как оно в его гла

зах символизирует несбыточность для него самого решить главное

противоречие своих взглядов даже на уровне семейного счастья:

"Роковая судьба мадемуазель же Кормон -- быть замужем и

оставаться при этом старой девой -- представляется не решением

проблемы, а всего лишь ужасным наглядным уроком" (там же).

Критик постоянно подчеркивает, что это видение Бальзака

не следует понимать как логически сформулированные и обосно

ванные высказывания о политических позициях или об идеологи

ческих возможностях, объективно существовавших во Франции в

эпоху Реставрации. Это видение предстает в его творчестве ско

рее в виде особой структуры "частной политической фантазии"

(там же, с. 48) и является отражением "частного либидинального

аппарата" -- специфического механизма желания, определявшего

структуру политического мышления Бальзака. Вслед за

Ж. Делезом и Ж.-Ф. Лиотаром Джеймсон считает, что подоб

ное, по своей сути утопическое, представление о действительно

сти, -- или, как его определяют психологи, фантазм, игравший

роль протоповествовательной структуры романов Бальзака, -- в

принципе свойственно каждому человеку и является основным

средством выражения "нашего опыта реального" (там же, с. 48).

120

ГЛАВА II

"Формальная седиментация" -- сохранение остатков старых форм

Основываясь на идеях Гус

серля, Джеймсон выводит модель

"формальной седиментации",

т. е. сохранения в новых жанро

вых образованиях остатков ста

рых жанровых форм. В соответ

ствии с этой моделью в основе

вновь рождающейся "сильной

формы жанра" (там же, с. 141) лежит "социосимволический

коммуникат", т. е., иными словами, любая форма имманентно и

сущностно обладает неотъемлемой от себя идеологией. Когда эта