Фридрих Гегель - Наука логики

Я ограничусь здесь одним замечанием, которое может помочь пониманию разбираемых здесь понятий и облегчить ориентироваться в них. Понятие, достигшее такого существования (Existenz), которое само свободно, есть не что иное, как Я, или чистое самосознание. Правда, я обладаю понятиями, т. е. определенными понятиями, но Я есть само чистое понятие, которое как понятие достигло наличного бытия. Поэтому, если напомнить об основных определениях, составляющих природу Я, то можно предположить, что напоминают о чем-то известном, т. е. привычном для представления. Но Я, во-первых, это чистое, соотносящееся с собой единство, и оно таково не непосредственно, а только тогда, когда оно абстрагируется от всякой определенности и всякого содержания и возвращается к свободе беспредельного равенства с самим собой. Как такое, оно всеобщность, - единство, которое лишь через то отрицательное отношение, которое выступает как абстрагирование, есть единство с собой и потому содержит внутри себя растворенной всякую определенность (Bestimmtsein). Во-вторых, Я как соотносящаяся с самой собой отрицательность есть столь же непосредственно единичность, абсолютная определенность, противопоставляющая себя иному и исключающая это иное, - индивидуальная личность (Personlichkeit). Эта абсолютная всеобщность, которая столь же непосредственно есть абсолютная разъединенность (Vereinzelung), и такое в-себе-и-для-себя-бытие, которое всецело есть положенность и есть это в-себе-и-для-себя-бытие лишь благодаря единству с положенностью, составляют и природу Я, и природу понятия; о том и другом ничего нельзя понять, если не воспринимать оба указанных момента одновременно и в их абстрактности, и в их полном единстве.

Когда, как это обычно принято, говорят о рассудке, которым я обладаю, под этим понимают некоторую способность или свойство, находящееся в таком отношении к Я, в каком свойство вещи находится к самой вещи, - к неопределенному субстрату, который не есть истинное основание своего свойства и не определяет его. 'Согласно этому представлению, я обладаю понятиями и понятием точно так же, как я обладаю сюртуком, цветом и другими внешними свойствами. - Кант возвысился над этим внешним отношением между рассудком как способностью обладать понятиями (des Vennogens der Begriffe) и самим понятием до [точки зрении] Я. Один из самых глубоких и самых правильных взглядов, имеющихся в "Критике [чистого] разума", - это взгляд, согласно которому единство, составляющее сущность понятия, есть первоначально-синтетическое единство апперцепции, единство "я мыслю" (des: Ich denke), или самосознания. - Это положение составляет так называемую трансцендентальную дедукцию категорий; но эта дедукция издавна считалась одной из самых трудных частей кантовской философии, - пожалуй, только по той причине, что она требует возвыситься над простым представлением об отношении, в котором Я и рассудок или понятия находятся к вещи и ее свойствам или акциденциям, и перейти к мысли. - Объект, говорит Кант ("Критика чистого разума", стр. 137, 2-е изд.), есть то, в понятии чего объединено многообразное охватываемое данным созерцанием 14. А всякое объединение представлений требует единства сознания в их синтезе. Следовательно, это единство сознания есть то, чтб одно только и составляет отношение представлений к предмету, стало быть, их объективную значимость, и то, на чем основывается сама возможность рассудка. От этого единства Кант отличает субъективное единство сознания, единство представления, [а именно]: сознаю ли я многообразное как одновременное или как последовательное, чтб как полагает он, зависит от эмпирических условий. Принципы же 'объективного определения представлений должны быть [по Канту] выведены единственно лишь из основоположения трансцендентального единства апперцепции. Категории, которые суть эти объективные определения, определяют многообразное [содержание ] данных представлений таким образом, что оно приводится к единству сознания. - Согласно этому взгляду (Oarstellung), единство понятия есть то, благодаря чему нечто есть не просто определение чувства, созерцание или просто представление, а объект, каковое объективное единство есть единство Я с самим собой. - Постижение того или иного предмета состоит в самом деле единственно лишь в том, что Я делает его своим, проникает его и придает ему свою собственную форму, т. е. всеобщность, которая есть непосредственно определенность, или определенность, которая есть непосредственно всеобщность. В созерцании или даже в представлении предмет есть еще нечто внешнее, чуждое. В-себе-и-для-себя-бытие, которым он обладает в процессе созерцания и представления, превращается через постижение в положенность;

Я проникает его мысленно. Но лишь каков предмет в мышлении, таков он в себе и для себя; каков он в созерцании или в представлении, он есть явление; мышление снимает его непосредственность, с какой он сначала предстает перед нами, и таким образом делает его положенностью; но эта его положенность есть его в-се-бе-и-для-себя-бытие или его объективность. Стало быть, эту объективность предмет имеет в понятии, и понятие есть единство самосознания, в которое он был принят; поэтому его объективность или понятие само есть не что иное, как природа самосознания, и не имеет никаких других моментов или определений, кроме самого Я.

В соответствии с этим одно из главных положений кантовской философии обосновывается [утверждением], что для того, чтобы познать, чтб такое понятие, следует напомнить о природе Я. Скорее, однако, для этого необходимо [предварительно] постигнуть понятие Я так, как оно было выше изложено. Если ограничиться одним лишь представлением о Я, как оно предстает перед нашим обыденным сознанием, то Я есть лишь простая вещь (именуемая также душой), которой понятие присуще как то, чем обладают, или как свойство. Это представление, не дающее понимания ни Я, ни понятия, не может облегчить понимание понятия или сделать его доступным.

Приведенное выше воззрение Канта содержит еще два момента, которые касаются понятия и делают необходимыми еще несколько замечаний. Во-первых, [у Канта] ступени рассудка предпосланы ступени чувства и созерцания; и одно из существенных положений трансцендентальной философии Канта гласит, что понятия без созерцания пусты и что они значимы только как отношения данного в созерцании многообразного 15. Во-вторых, указывается, что понятие есть то, чтб объективно в познании, стало быть, есть истина. Но, с другой стороны, понятие признается чем-то чисто субъективным, из чего нельзя выколупать (herausklauben) реальность, под которой, ввиду того что она противопоставляется субъективности, следует разуметь объективность; и вообще понятие и логическое объявляются чем-то лишь формальным, которое, ввиду того что оно отвлекается от содержания, не заключает, в себе истины.