Фридрих Гегель - Наука логики

живому.

Это всеобщее есть третья ступень, истина жизни, поскольку

жизнь еще заключена в своей сфере. Эта ступень есть соотносящийся с собой процесс индивида, где внешность есть имманентный момент индивида; во-вторых, эта внешность как живая тотальность сама есть такая объективность, которая для индивида есть он сам, -объективность, в которой-не как снятой, а как наличной (bestehender) - он обладает достоверностью самого себя.

А так как отношение рода есть тождество индивидуального самоощущения в чем-то таком, что в то же время есть другой самостоятельный индивид, то оно противоречие; живое тем самым снова есть импульс. - Род, правда, есть завершение идеи жизни, однако вначале он еще (находится) внутри сферы непосредственности- вот почему эта всеобщность действительна в единичном образе (Gestalt); это-понятие, реальность которого имеет форму непосредственной объективности. Поэтому, хотя индивид в себе есть род, но для себя он не род; то, чтб есть для него это еще только другой живой индивид; отличенное от себя понятие имеет тождественным с собой предметом не себя как понятие, а такое понятие, которое в качестве живого имеет в то же время для самого себя внешнюю объективность, - форму, которая поэтому противостоит ему непосредственно.

Тождество с другим, всеобщность индивида есть, стало быть, еще только внутреннее или субъективное тождество; индивид имеет поэтому желание полагать это тождество и реализовать себя как всеобщее. Но это влечение к роду может реализовать себя лишь снятием еще обособленных друг от друга единичных индивидуальностей. Прежде всего так как именно они, будучи в себе всеобщими, удовлетворяют напряженность своего желания и растворяются в своей родовой всеобщности, то их реализованное тождество есть отрицательное единство рода, рефлектирующегося в себя из раздвоения. Ввиду этого род есть индивидуальность самой жизни, порожденная уже не из ее понятия, а из действительной идеи. Прежде всего сам род есть лишь понятие, которое еще должно объективировать себя, но действительное понятие, - зародыш живого индивида. Для обычного восприятия в нем наличествует то, чтб есть понятие, и то, что субъективное понятие обладает внешней действительностью. Ибо зародыш живого есть полная конкретность индивидуальности, содержащей все свои различные стороны, свойства и расчлененные различия во всей их определенности, а тотальность, вначале имматериальная субъективная, неразвита, проста и нечувственна; зародыш есть таким образом, все живое в целом во внутренней форме

Рефлексия рода в себя есть с этой стороны то, благодаря чему он обретает действительность, так как в нем полагается момент отрицательного единства и индивидуальности, - размножение живых поколений. Идея, которая как жизнь еще имеет форму непосредственности, постольку переходит обратно в действительность, и эта ее рефлексия есть лишь повторение и бесконечный прогресс, в котором она не выходит из конечности своей непосредственности. Но это возвращение идеи в свое первое понятие имеет и ту высшую сторону, что идея не только прошла через опосредствование своих процессов в пределах непосредственности, но именно этим сняла эту непосредственность и тем самым поднялась до более высокой формы своего наличного бытия.

А именно, процесс рода, где единичные индивиды снимают друг в друге свое безразличное, непосредственное существование и умирают в этом отрицательном единстве, имеет, далее, другой стороной своего продукта реализованный род, положивший себя тождественным с понятием. - В процессе рода обособленные единичности индивидуальной жизни гибнут; отрицательное тождество, в котором род возвращается в себя, есть, с одной стороны, порождение единичности, а с другой стороны, точно так же ее снятие, есть, стало быть, сливающийся с собой род, для себя становящаяся всеобщность идеи. В продолжении рода умирает непосредственность живой индивидуальности; смерть этой жизни есть возникновение (Hervorgehen) духа. Идея, которая как род есть в себе, есть для себя; когда она сняла свою особенность, которая составляла живые поколения, и этим сообщила себе реальность, которая сама есть простая всеобщность; таким образом, она есть идея, относящаяся к себе как к идее, всеобщее, имеющее своей определенностью и наличным бытием всеобщность, идея познания.

Глава вторая

ИДЕЯ ПОЗНАНИЯ (DIE IDEE DES ERKENNTNIS)

Жизнь есть непосредственная идея, иначе говоря, идея как ее еще не реализованное в себе самом понятие. В своем суждении идея есть познание вообще.

Понятие как понятие есть для себя, когда оно существует свободно как абстрактная всеобщность или как род. Таким образом, оно есть свое чистое тождество с собой, которое так различает себя внутри самого себя, что различенное не есть какая-то объективность, а равным образом освобождено для того, чтобы быть субъективностью или формой простого равенства с собой, и, стало быть, есть предмет понятия, который [здесь] есть само понятие. Его реальность вообще есть форма его наличного бытия; все дело в определении этой формы; на этом определении основывается различие между тем, что понятие есть в себе или как субъективное, и тем, что оно есть, погруженное в объективность, а затем в идее жизни. В этой идее понятие, правда, отлично от своей внешней реальности и положено для себя- однако это свое для-себя-бытие оно имеет лишь как тождество, которое есть соотношение с собой как с погруженным в свою подчиненную ему объективность или соотношение с собой как с присущей ему субстанциальной формой. Возвышение понятия над жизнью состоит в том, что его реальность есть форма понятия, освобожденная в качестве всеобщности. Через это суждение (Urteil) идея раздвоена на субъективное понятие, реальность которого есть оно само, и на объективное понятие, которое выступает как жизнь. - Мышление, дух, самосознание суть определения идеи, поскольку она имеет своим предметом самое себя и поскольку ее наличное бытие, т. е. определенность ее бытия, есть ее собственное отличие от самой себя.

Метафизика духа или (как чаще говорили в прежнее время) души вращалась вокруг определений субстанции, простоты, имма-териальности - определений, для которых она полагала в основание в качестве субъекта представление о духе, почерпнутое из эмпирического сознания, а затем вопрошала, какие предикаты согласуются с восприятиями, - прием, который не мог идти дальше чем прием физики: сводить мир явления к всеобщим законам и рефлективным определениям, - так как дух лежал в основании также лишь в своем явлении; более того, по степени научности прием этот не мог не отставать от физики: так как дух не только бесконечно богаче, чем природа, но и абсолютное единство противоположного в понятии составляет его сущность, то он в своем явлении и соотношении с внешностью раскрывает противоречие в его самой острой (hochsten) определенности, и поэтому всегда должна представляться возможность сослаться на какой-нибудь опыт в пользу каждого из противоположных рефлективных определений, иначе говоря, исходя из опыта, прийти путем формального умозаключения к противоположным определениям. Так как предикаты, непосредственно обнаруживающиеся в явлениях, принадлежат еще прежде всего эмпирической психологии, то для метафизического рассмотрения остаются, собственно говоря, лишь совершенно скудные рефлективные определения. - Кант в своей критике рациональной психологии уличает эту метафизику, ука^ зывая что, если эта психология должна быть рациональной наукой, то малейшая почерпнутая из восприятия прибавка if-всеобщему представлению самосознания превратила бы эту науку в эмпирическую и тем самым нарушила бы ее рациональную чистоту и независимость от всякого опыта. - Таким образом, ничего не осталось бы, кроме простого представления, самого по себе лишенного всякого содержания: Я, которое нельзя даже назвать понятием; оно лишь сознание, сопутствующее всем понятиям. Посредством этого мыслящего Я или даже мыслящего Оно (вещи), согласно дальнейшим выводам Канта, представляется не что иное, как трансцендентальный субъект мыслей х, который познается лишь посредством мыслей, составляющих его предикаты, и о котором мы, если его обособить, никогда не можем иметь ни малейшего понятия; притом это Я, согласно собственному выражению Канта, имеет то неудобство, что мы всегда должны уже пользоваться им, чтобы иметь о нем какое-либо суждение, ибо оно не столько представление, отличающее тот или иной отдельный объект, сколько форма представления вообще, поскольку оно должно называться познанием. - Итак, паралогизм, который совершает рациональная психология, состоит, согласно Канту, в том, что модусы самосознания в мышлении превращаются в рассудочные понятия как бы о некотором объекте, в том, что указанное "я мыслю" берется как мыслящее существо, как вещь-в-себе; таким образом, из того, что Я всегда встречается в сознании как субъект, и притом как единичный, при всем многообразии представления тождественный и отличающий меня от этого многообразия как внешнего, - делается неправомерный вывод, что Я есть субстанция и, далее, нечто качественно простое, нечто "одно" и нечто существующее независимо от пространственных и временных вещей.