Мераб Мамардашвили - Как я понимаю философию

Это явление очень четко проступает в том, как, например, модернистское искусство и психоанализ пользуются вещественными формами и символами. Художественная форма, т. е. определенное вещественное построение, получает, например, функцию прямой передачи действительности (помимо содержания), а фактически — онтологизированных душевных состояний.

Sartre J.-P. Op. cit., p. 98.

Sartre J.-P. Ibid.

Sartre J.-P. Ibid., p. 101–102.

На основе «значений» и «смысла» («знаками» которых являются материальные предметы, орудия и т. д.) здесь определяется не только отношение к внешней действительности и положение в ней индивида, но и ход построения индивидом самого себя как личности, собирания им себя в узел «проекта», т. е. проектирование себя индивидом разворачивается, согласно экзистенциализму, в зависимости от того, какой «смысл» и «значения» им приданы вещам и обстоятельствам, биологическим зависимостям и т д.

«Наш формализм, — говорит Сартр, — который вдохновлялся формализмом Маркса, состоит просто в напоминании, что человек делает историю ровно в той же мере, в какой она делает его» (Sartre J.-P. Ibid., p. 180).

Sartre J.-P. Ibid., p. 206.

Ibid., p. 249.

Ibid., p. 247.

Ibid., p. 256–257.

Ibid., p. 279.

Ibid., p. 241.

Ibid., p. 158. По Сартру, отношения людей дискретны, являются инертной множественностью, поскольку люди не связаны межличными контактами (взаимопроникновением их сознания и «понимания» любви, ненависти, желаний и т. д.) или не разделяют одно и то же эмоциональное состояние.

Марксизмом Сартр считает признание решающего значения этого факта и оценивает себя как марксиста именно в зависимости от согласия с этим. Но в действительности важным является то, что именно понимается под социальной материей.

Маркс в связи с аналогичной трактовкой «человеческих отношений» Фейербахом замечал, что здесь «исключается отношение людей к природе, чем создается противоположность между природой и историей» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 38). Это как нельзя более точно относится ко всей сартровской концепции.

Sartre J.-P. Op. cit., p. 206.

Sartre J.-P. Ibid., p. 360.

Sartre J.-P. Ibid., p. 86.

Sartre J.-P. Ibid. p. 219–220.

Sartre J.-P. Ibid., p. 180.

Sartre J.-P. Ibid., p. 428.

См. Ibid., p. 381 ff.

Sartre J.-P. Ibid., p. 644.

Ibid., p. 260.

«Если Maркс не оставил „Логики“ (с большой буквы), то он оставил логику „Капитала“…» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 301).

Интересно и важно то, что Маркс одновременно строит и теорию объективного (экономического) процесса и теорию его отображения в головах непосредственных его агентов, исследуя и критикуя не индивидуальные ошибки и заблуждения сознания (хотя и это имеет место), а с необходимостью складывающиеся объективно-мыслительные выражения реального процесса. Он выводит и определяет условия, при которых с необходимостью появляются в последнем «превращенные выражения» (verwandelte Formen).

К сожалению, философской публике они зачастую и известны лишь в этой ложной форме.

Для дальнейшего изложения необходимо ясное понимание того, что имеется в виду под «философией самосознания», характерной для классики. Начиная с Декарта предполагалось, что философия определяет сознательные условия познающего мышления, раскрывая, каким образом содержания сознания (затрагиваются ли этим сознанием процесс мысли, поведение, интересы или чувства человека) могут быть воспроизведены и фиксированы как с самого начала контролируемая сознанием, целенаправленная конструкция предмета, имеющая своим исходным пунктом некоторое естественным образом существующее совпадение мысли и предмета, некоторое «истинное положение дела», уже существующее до актуальной перестройки стихийного процесса сознания (например, декартовское cogito ergo sum, «Я есмь я» немецкой классической философии и т. п.). Полагается ли этот пункт реально существующим или же исследовательской условностью, весь процесс выступает как телеологически организованный, совершающийся в рамках «чистого сознания» (то есть неэмпирического сознания, очищаемого и переплавляемого самосознанием). Для классиков любой вид сознания представлялся сопоставимым с этим стремящимся к совпадению с действительностью сознанием и поэтому рассматривался по аналогии с ним, как приближение к нему и т. д.

Между тем в нашей философской литературе есть весьма удачный пример объективного, осуществляемого в Марксовом духе анализа субъективных образований по чисто предметным явлениям экономических систем. Мы имеем в виду попытку, сделанную Э. В. Ильенковым применительно к анализу природы идеального (см. «Философская энциклопедия», т. II, статья «Идеальное»).

«Выходить за феномены» здесь не означает взять, в гносеологическом смысле, лежащее за феноменом внутреннее измерение, внутренний механизм предмета как независимый от социальной деятельности, порождающей феномен. Наоборот, речь идет о том, чтобы объяснить тот ее механизм, который порождает в ней феномен как существенную «форму его действительности, или, точнее, форму его действительного существования» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. III, с. 507).

Следовательно, содержания сознания даны (найдены) одновременно и в другом месте, в другой форме, чем в сознании психологического, размышляющего, связывающего единством «Я» свои сознательные проявления индивида, а именно в социальной системе деятельности. Возможность измерять сознание одновременно и по чему-то иному, чем само сознание, — существенное требование Марксовой процедуры.

Марксов анализ сплошь и рядом имеет дело с такой практической видимостью. Например, рассматривая определения, приобретаемые капиталом в процессе обращения и во взаимосвязи с другими капиталами, Маркс показывает, что теоретический взгляд, будто каждая часть капитала в равной мере производит прибыль, выражает практический факт, и чтобы уйти от него, надо было бы взять весь совокупный капитал, но для капиталиста — это мистерия. В этом смысле осознавание есть возникновение объективной видимости (интересно, что с точки зрения практического факта сознания как раз действительная внутренняя связь оказывается мистерией).

Причина и следствие здесь неоднородны; первая не сохраняется во втором как в нем самом обнаружимое содержание.