Карл Шмитт - Государство и политическая форма

Некоторые германские земельные конституции изымают определенные материи (особенно финансовые вопросы) из всенародного голосования, то есть из всенародного опроса и народной инициативы; другие лишь из народной инициативы. См. примеры: Carl Schmitt. Volksentscheid und Volksbegehren, S. 15. В любом случае инициатива народа столь отлична от всенародного опроса , что исключения из одной или из второго вовсе не равнозначны, и в демократическом государстве никакое предположение не говорит в пользу максимального расширения народной инициативы.

В данной ситуации возникает ряд отождествлений: правительство должно быть зависимым от доверия парламента, то есть народного представительства, то есть народа. Зависимость от доверия парламента и зависимость от доверия народа в таком случае не различаются. Чем сильнее и настойчивей требование парламентаризации, тем сильнее и это приравнивание парламентаризма и демократии. В Германии в последний раз это проявилось во время Первой мировой войны, особенно в 1916 и 1917 годах, у партий, требовавших парламентаризации имперского правительства. См. газетные высказывания, цитируемые с многочисленными восклицательными знаками возмущения в работе: Hasbach. Die parlamentarische Kabinettsregierung, 1919, S. 265, Anm. В уже упоминавшейся ст. 57 прусской конституции 1920 года говорится: «Государственное министерство как таковое и каждый отдельный государственный министр для осуществления своих должностных обязанностей нуждаются в доверии народа, которое он выражает посредством ландтага». Весь данный ход мысли в действительности имеет своей предпосылкой то, что правительство не имеет непосредственного отношения к обладающим правом голоса гражданам, и это отношение опосредуется исключительно парламентом. Этот ход мысли необходимым образом отпадает, если правительство уже не является королевским правительством в антидемократическом духе и если оно независимо от парламента имеет или может установить непосредственную взаимосвязь с народом, то есть непосредственно ссылается на доверие граждан государства, обладающих правом голоса.

Так, Блунчли ( Bluntschli. Allgemeines Staatsrecht, I, 1868, S. 490) называет «законодательный корпус», хотя он в остальном еще понимает уникальность понятия репрезентации, «пропорциональным экстрактом». И все же следует учитывать, что Блунчли говорит не об экстракте или выжимке из избирателей с правом голоса, но из «всего народного организма», так что понятие репрезентации еще не упраздняется. Здесь он цитирует знаменитое выражение Мирабо от 31 января 1789 года, согласно которому сословия для нации суть то же самое, что географическая карта есть для отображения страны: образ, показывающий пропорции, аналогичные оригиналу. Данный образ также затрагивает не только простой комитет и представителей, но еще содержит в себе нечто от идеи подлинной репрезентации.

В более поздней литературе понимание этого, напротив, постепенно полностью исчезает. В случае Веймарской конституции следует привести следующие примеры: Giese. Kommentar zur Reichsverfassung, 2. Aufl., S. 161, 191: «Парламентский принцип рассматривает министерство как управляющий делами комитет народного представительства, хотя и не обязательным образом вышедший из его лона». В последующих изданиях слово «комитет» отступает на задний план, см. сопоставления в работе: H. Herrfahrdt. Kabinettsbildung nach der Weimarer Verfassung, Berlin, 1927, S. 10/11. В 7-м издании оно полностью отсутствует как в случае ст. 54 ИК, так и в случае ст. 53. На заседаниях Веймарского Национального собрания представление о комитете было прямо отклонено. Кох (Prot., S 302) по праву заявил, что имперское правительство не может быть комитетом большинства в рейхстаге. Напротив, в качестве типичного примера типичной беспроблемности см.: H. Nawiasky. Die Stellung der Regierung im modernen Staat, T?bingen, 1925, S. 7. Трехступенчатая пирамида; базис – народ, над ним – «представительный орган», который в уменьшенном масштабе отображает волю народа и потому делает дееспособным. «Это народное представительство, средняя ступень пирамиды»; над ней затем опять уменьшенная коллегия, «комитет доверия. Это правительство; оно стоит на острие пирамиды». Представлению о комитете также соответствует идея «пропорционального правительства», при котором члены кабинета определяются по принципам пропорциональных выборов парламента (так, в качестве примера приводится австрийский закон 1920 года: H. Triepel. Staatsverfassung und politische Parteien, 1927, S. 22). Содержащееся во многих земельных конституциях (Саксония, Вюртемберг, Баден и др.) определение, что после каждых новых выборов должно происходить формирование нового министерства, основано на подобных мыслительных ходах.