Карл Шмитт - Государство и политическая форма

2. В отношении демократизации понятия идея различения властей опять же ведет к парламентаризму буржуазного правового государства. Эта идея выдвигалась Редслобом ( R. Redslob. Die parlamentarische Regierung in ihrer wahren und in ihrer unechten Form, 1918) и имела влияние на авторов Веймарской конституции. Согласно ей сущность подлинного парламентаризма заключается именно в том, что исполнительная власть не есть подчиненный инструмент парламентской воли, но существует равновесие между двумя властями. Равновесие создается различным образом: через правительственное полномочие роспуска [парламента], через возможность назначения всенародного опроса. В любом случае данное понимание затронуло что-то существенное. Ведь парламентская система не есть следствие, не есть применение демократического принципа тождества, а относится к современной буржуазной конституции правового государства в качестве ее подлинной правительственной системы. Она основывается на использовании и смешении различных и даже противоположных политических элементов. Она использует монархические конструкции для усиления исполнительной власти , то есть правительства; она применяет аристократическую идею репрезентативной корпорации, а во многих странах также двухпалатную систему; она использует демократические представления о власти не репрезентированного, а непосредственно голосующего народа принимать решения – прежде всего, чтобы передать непосредственно голосующему народу разрешение конфликта между парламентом и правительством в случае конфликта между ними, в результате чего народ в отношении парламента и правительства предстает как высшая третья сторона и как носитель баланса. Таким образом, данная система только завершает типичное и своеобразное смешение, которое, как показано выше, относится к сущности буржуазного правового государства. Она не является самостоятельной политической формой – ни отдельной государственной формой, ни отдельной формой правления. Однако она является системой применения и смешения различных правительственных и законодательных форм на службе у хрупкого равновесия.

Данная система хрупкого равновесия политических форм, в которой одновременно применяются аспекты как тождества, так и репрезентации, как монархические, аристократические, так и демократические структурные элементы, особым образом соответствует политическим тенденциям либеральной буржуазии и буржуазного правового государства. Посредством смешения и балансирования она предохраняет от любого абсолютизма, будь это абсолютизм монархии, демократии или самого парламента, то есть аристократии или олигархии. Здесь заложена ее специфическая взаимосвязь с буржуазным правовым государством, и в этом она также соответствует политической ситуации носителя данной идеи правового государства, либеральной буржуазии. Таким образом, она является собственно политической системой буржуазного правового государства и страдает только тем недостатком, что свойственен этой идее правового государства вообще, а именно тем, что она стремится обойти последнее, неизменное, политическое решение и следствие принципов политической формы. Вполне закономерно, что именно данная система понимается как дальнейшая потребность свободного государства, присоединяющаяся к другим признакам организации правового государства, и такой большой знаток конституционного права, как Эсмен (I, S.243), говорит: «Парламентское правление в Европе является почти единственной формой полной политической свободы и заслуживающей восхищения системой». С точки зрения буржуазной правовой государственности она действительно заслуживает восхищения. Именно лишь взаимное балансирование всех элементов политической формы завершает часть современной конституции, посвященную правовому государству, и – насколько это возможно – защищает ее от следствий и возможностей применения, постоянно угрожающих ей из политической части. Целостность данной политической части упраздняется, и отдельные, сбалансированные и смешанные элементы формы лишаются возможности политического абсолютизма.

3. В соответствии с применением различного рода политических элементов формы парламентской системой могут осуществляться различные виды политического лидерства и руководства (ruling power), определения politique generale или направлений политики. Если возобладает монархический элемент и идея репрезентации политического единства одним человеком, тогда парламентская система может оставить открытой возможность президентской системы, при которой глава государства, шеф исполнительной власти, самостоятельно участвует в политическом руководстве. Если возобладает аристократическая или олигархическая идея, тогда она предстает как парламентская система в более узком смысле , при которой политическим лидерством обладает большинство законодательной корпорации, определяющее направления политики. Но также возможно, что политическим лидерством и руководством обладает вождь данного парламентского большинства, и тогда имеет место премьерская система , в которой опять же находит выражение сильный момент репрезентации. Наконец, мыслимо, что политическим лидерством и руководством обладает не отдельный партийный вождь и премьер-министр, а коллегия министров, которая в подобном случае обычно есть коалиционное министерство, состоящее из различных партий; это следует именовать здесь системой кабинета. Данные четыре подсистемы парламентской системы выйдут на передний план в последующем историческом рассмотрении. Они взаимно не исключают друг друга, а образуют эластичную целостную систему. Однако их различение необходимо для понимания парламентаризма в целом, но прежде всего также для крайне сложного и малопонятного регулирования Веймарской конституции.