Джулиан Баджини - Свинья, которая хотела, чтоб её съели

Однако чего не отнять у представления о мозге в бочонке, так это его правдоподобности. Оно, конечно, кажется научно возможным, и это делает его более достоверным, чем понятие о каком-то призрачном демоне-обманщике.

На самом деле, согласно недавно выдвинутому аргументу, очень возможно, что мы живем в виртуальной реальности, возможно, не как мозги в бочонке, а как искусственно созданный интеллект. Этот аргумент состоит в том, что со временем мы или какая-то другая цивилизация почти наверняка смогут создать искусственный интеллект и виртуальную среду для его обитания. Более того, поскольку этим смоделированным мирам не нужны такие огромные запасы природных ресурсов для своей жизнедеятельности, в которых нуждаются биологические организмы, то можно создать практически неограниченное количество таких миров. Можно создать целую планету Земля, «живущую» в одном настольном компьютере будущего.

Если все это возможно, тогда нам нужно лишь произвести расчеты, чтобы увидеть, что мы и сами находимся в подобном смоделированном мире. Допустим, что за всю историю человечества на каждого человека, который когда-либо жил, приходится еще девять человек, созданных компьютером. И искусственно созданные люди, и обычные люди будут верить, что они являются биологическими организмами. Но 90 % из них будут ошибаться.

Поскольку нам неизвестно, являемся мы смоделированными или реальными существами, есть девяностопроцентная вероятность того, что мы ошибаемся, когда полагаем, что являемся реальными людьми. Другими словами, гораздо вероятнее, что мы живем в чем-то наподобие матрицы, а не ходим по реальной Земле.

Большинство людей ощущают нечто сомнительное в этом аргументе. Но, может быть, это происходит оттого, что следующие из него выводы слишком поражают воображение. Нам нужно спрашивать не о том, звучит ли этот аргумент неправдоподобно, а о том, есть ли проблемы с логичностью его изложения. А определение недостатков этого аргумента является очень трудной, если и вовсе не посильной задачей.

Смотрите также

1. Злой демон

28. Кошмарная история

62. Я мыслю, следовательно?

98. Аппарат виртуальных ощущений

Кэрол решила использовать значительную часть своего приличного состояния для улучшения жизни в одной бедной деревшке на юге Танзании. Однако, поскольку у нее были некоторые сомнения относительно ее программ по контролю рождаемости, агентство по развитию, с которым она работала, предложило ей два возможных плана.

Первый план не предполагал наличия контроля рождаемости. Возможно, население деревни увеличилось бы со 100 человек до 150, а качество индекса жизни, который измеряет субъективные и объективные факторы, поднялось бы незначительно, в среднем с 2,4 до 3,2. Второй план включал в себя программу непринудительного контроля рождаемости. Благодаря этому плану численность населения осталась бы на отметке в 100 человек, а средний показатель качества жизни увеличился бы до 4,0.

Принимая во внимание тот факт, что люди, качество жизни которых равно 1,0 или меньшему показателю, считают, что при такой жизни, как у них, не стоит жить вовсе, то при применении первого плана количество людей, желающих жить, было бы большим, чем при применении второго плана. Но согласно второму плану численность населёния уменьшилась бы, однако жизнь людей была бы более насыщенной. В каком из этих планов деньги Кэрол используются лучше?

Источник: Глава 4 книги Дерека Парфита «Доводы и люди» (Оксфорд Юниверсити Пресс, 1984).

Дилемма Кэрол состоит не просто в выборе между количеством и качеством, ибо, когда мы используем такие понятия, как качество индексов жизни, мы определяем количество качества. Это настолько же сложно, насколько и непонятно.

Чего пытается добиться Кэрол? Есть три вероятных ответа. Один — это увеличить количество людей, живущих полноценной жизнью. Второй — это увеличить общее качество жизни. И третий — создать условия для наиболее жизнеспособных жителей.

Рассмотрим первый вариант. Ясно, что, если она не возьмет с собой план по контролю рождаемости, количество жизней, достойных того, чтобы их прожить, увеличится. Но желателен ли такой результат? Если мы согласимся с этим, тогда мы придем к абсурдному выводу. Ибо, поскольку все жизни, за исключением самых убогих, стоят того, чтобы их прожить, это означает, что мы должны всегда пытаться дать жизнь как можно большему количеству людей, лишь бы качество их жизни не опускалось ниже определенного минимального уровня. Но так ли уж хорошо было бы, если бы мы, к примеру, утроили население Великобритании, доведя его в процессе до нищеты, для того чтобы дать родиться как можно большему количеству людей?

Вторая возможная цель — это увеличить общий уровень качества жизни. Это входит в цель первого плана. Хотя математические расчеты могут лишь приблизительно отражать действительность, мы можем видеть, что 150 жизней, качество каждой из которых равно 3,2, набирают в целом 480 «пунктов», а 100 жизней с качеством 4,0 всего 400. Следовательно, согласно первому плану качество жизни выше.

Но это тоже может привести к абсурду. Ибо, если мы используем такие выкладки в качестве основы для наших суждений, тогда можно подумать, что лучше дать родиться 1000 людей, которые в перспективе будут влачить жалкое существование, оцениваемое в 1,1, чем дать родиться 100 человекам, уровень жизни которых будет иметь максимальный уровень в 10 баллов. (Здесь используется вымышленная система оценок)

Остается третий вариант: создать условия для наиболее удовлетворительных форм человеческого существования и не беспокоиться о том, чтобы пытаться увеличить максимально общее количество людей или общее качество жизни. Лучше иметь меньшее количество по-настоящему довольных людей, чем большое количество людей, едва удовлетворенных своей жизнью.

Хотя такое утверждение похоже на вполне обоснованное умозаключение, оно обладает скрытым подтекстом в других областях жизни и этики, вызывающим гораздо большее беспокойство у некоторых людей. Можно сказать, что нет смысла в создании большего количества жизней ради жизни, даже если эти жизни, стоящие того, чтобы их прожить, потенциальные жизни в форме ранних эмбрионов уже больше не будут иметь никакой особой ценности. Тот факт, что эмбрион может превратиться в человека с полноценной жизнью, еще не является поводом думать, что мы морально обязаны сделать все возможное, для того чтобы дать ему жизнь. Разумеется, многие абсолютно счастливы принять такое умозаключение. Те же, кто не согласен, должны спросить себя, почему они не согласны с этим.