Джулиан Баджини - Свинья, которая хотела, чтоб её съели

Варианты казались невероятными, но Лапин вынужден был признать, что все они согласовывались с тем, что они уже увидели до настоящего времени. Но как определить, какой из них был правильным? Они могли бы провести дополнительные наблюдения, но, чтобы исключить все варианты, им придется узнать о племени более или менее все, то есть узнать о том, как это племя живет и какими словами пользуется. Но тогда как им вообще можно приступить к составлению своего словаря?

Источник : книга В. В. Куина . «Слово и объект» (МИТ Пресс, 1960).

Любому человеку, который говорит на нескольких языках, известны слова, которые не так легко перевести с одного языка на другой.

Испанцы, например, говорят о «марче» города или вечеринки. Это слово похоже, но не идентично ирландскому слову «краик», которое тоже трудно перевести. Ближайшим эквивалентом может быть слово «оживление» или «веселье», но, чтобы понять значение слов «марча» или «краик», вам нужно действительно погрузиться в язык и культуру, к которой они принадлежат.

Подобным же образом в испанском языке нет глагола «быть». Вместо этого есгь две формы этого глагола «сер» и «эстар», и выбор нужной формы зависит от различий в значении глагола «быть», которые не отражаются, например, в английском лексиконе. Чтобы правильно употреблять испанское слово «еспозас», недостаточно знать, что оно переводится словом «жены». Вы еще должны знать второй вариант перевода — «наручники» и иметь представление о традиционной испанской мужественности.

История со словом «гавагаи» показывает, что все слова похожи на «краик», «марча», «сер» и «еспозас» в том смысле, что их значения тесно связаны с культурой общества, в котором они употребляются, и другими словами соответствующего языка. Всякий раз, когда мы переводим какое-то слово на другой язык, мы теряем этот важный контекст. Чаще всего нам сходит это с рук, поскольку значения слов достаточно похожи, и, используя их, мы можем общаться среди носителей языка. Поэтому, если Лапин считает, что «гавагаи» это «кролик», то, возможно, у него не возникнет проблем, даже если между этими двумя словами существует едва заметная разница. Но чтобы понять истинное значение слова «гавагаи», он должен сконцентрироваться на языке и обществе, в котором используется это слово, а не на понятиях и практике своего родного языка.

Почему это важно? Мы склонны считать, что слова являются своего рода ярлыками понятий или объектов, которые позволяют людям, говорящим на одном языке, говорить о тех же вещах и иметь те же понятия на другом языке. И для этого они просто используют другие слова.

В этом смысле слова имеют прямое отношение к своим значениям или тем объектам, на которые они ссылаются.

Но если мы отнесемся к истории с «гавагаи» серьезно, нам нужно будет изменить радикально всю ситуацию. Слова не тождественны объектам. Скорее слова взаимосвязаны друг с другом и с обычаями тех, кто их произносит. Значения «целостны» в том смысле, что вы никогда не сможете по-настоящему понять слово, взятое отдельно.

Если мы согласимся с этим, то возникнут всевозможные странные последствия. Например, что означает истинность любого высказывания? Мы склонны считать, что фраза «кролик сидел на полу» верна, просто потому, что кролик действительно сидел на полу. Истина состоит в соотношении между предложением и реальным положением дел. Но это простое соотношение невозможно, если значение предложения зависит от языка и культуры, в которую оно встроено. Вместо простого соответствия между предложением и фактами существует сложная сеть отношений между фактами, предложением, языком в широком смысле и культурой.

Означает ли это, что истина связана с языком и культурой? Было бы преждевременно делать такие поспешные выводы, но, отталкиваясь от начальной предпосылки о значимой целостности, вполне можно прийти к этому выводу.

Смотрите также

19. Лопанье мыльных пузырей

23. Жук в коробочке

74. Вода, вода, повсюду вода

85. Человек, которого нет

Критики были единодушны. Съемки были захватывающими, игра актеров первоклассная, диалоги живыми, развитие сюжета великолепным, а оригинальное музыкальное сопровождение по-своему блестящим и мастерски использованным в картине. Но они были единодушны и в том, что «Де Пута Мадре» был нравственно отталкивающим фильмом. В нем был представлен мир, в котором показывалось, что испаноговорящие нации имели превосходство над всеми другими народами, что жестокость к пожилым считалась необходимостью, а бездетных женщин можно безнаказанно насиловать.

На этом консенсус закончился. По мнению одних, безнравственность фильма подрывала то, что при других раскладах могло бы расцениваться как претензии на право называться великим произведением искусства. Другие считали, что произведение и его смысл следует разделять. Этот фильм был одновременно великим произведением кинематографического искусства и моральным позором. Мы можем восхищаться им за первые качества и ненавидеть за последние.

Споры были далеко не праздными, ибо послание этого фильма было таким мерзким и отвратительным, что сам фильм запретили бы, если бы не было признано, что его художественные заслуги оправдывают его освобождение от цензуры. Режиссер фильма предупреждал, что запрет на показ фильма станет катастрофой для свободного художественного самовыражения. Был ли он прав?

У этой придуманной полемики есть много аналогий в реальной жизни. Пожалуй, самой известной является яростная дискуссия о художественных достоинствах документальных фильмов Лени Рифенштайн «Триумф воли» (о нацистских парадах в Нюрнберге), и «Олимпия» (хроника мюнхенской Олимпиады 1936 года, в которой утверждается миф о превосходстве арийской расы).

Для одних Рифеншталь была блестящим кинорежиссером, которая поставила свой талант на службу злу; для других ее фильмы были неудачами с художественной и нравственной точек зрения.

Оскар Уайльд изложил крайнюю позицию в этом общем споре, когда написал: «Не существуют моральных или аморальных книг. Есть хорошо написанные и плохо написанные книги». Уайльд утверждал, что искусство существует отдельно от морали, и поэтому применять стандарты этики к искусству просто ошибочно.

Большинство людей не заходят так далеко. Однако многие считают, что эстетические суждения можно отделить от этических и что мы можем восхищаться чем-то с эстетической точки зрения, но не с этической.