Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о сущности

Поскольку поэтому изложение абсолютного начинает с его абсолютного тожества и переходит к атрибуту и от него к модусу, оно, таким образом, вполне прошло свои моменты. Но, во-первых, оно не есть тем {121}самым лишь отрицательное отношение к этим определениям, но это его действие есть само рефлектирующее движение , и, лишь как это движение, абсолютное есть по истине абсолютное тожество . Во-вторых , это изложение имеет при этом дело не просто с внешним , и модус не есть лишь внешняя внешность, но так как он есть видимость, как видимость, то он есть возврат в себя, разлагающая себя саму рефлексия, и абсолютное, как последняя, есть абсолютное бытие. В-третьих , излагающая рефлексия представляет собою видимость начинания от своих собственных определений и от внешнего принятия в себя модусов, а также определений атрибута, как преднайденных где-то вне абсолютного, и такого своего действия, при котором оно лишь возвращает их в безразличное тожество. Но на деле она имеет в самом абсолютном ту определенность, с которой начинает. Ибо абсолютное, как первое безразличное тожество, само есть лишь потому определенное абсолютное или атрибут , что оно есть неподвижное, еще не рефлектированное абсолютное. Эта определенность , как определенность, принадлежит рефлектирующему движению; лишь через последнее абсолютное определено, как первое тожественное , и равным образом лишь через это движение имеет оно абсолютную форму и есть не равное себе , а равнополагающее себя само .

Истинное значение модуса состоит поэтому в том, что он есть рефлектирующее собственное движение абсолютного; некоторое его определение , но не такое, через которое оно стало бы другим , а определение того, что оно уже есть ; прозрачная внешность, которая есть указание на себя саму; движение из себя во вне , но так, что это бытие, образуемое во вне , есть равным образом сама внутренность; а тем самым также такое положение, которое есть бытие не просто положенное, а абсолютное бытие.

Поэтому, если спрашивается о содержании абсолютного, т.е. о том, чем оказывается абсолютное, то ведь отличение в абсолютном формы и содержания уже помимо того разрешено. Или, иначе, содержание абсолютного именно состоит в том, чтобы проявлять себя . Абсолютное есть абсолютная форма, которая в ее раздвоении с собою совершенно тожественна себе, есть отрицательное, как отрицательное; или, иначе, которая совпадает с собою и лишь таким образом есть абсолютное тожество с собою, которое также безразлично к своим отличениям , или есть абсолютное содержание ; содержанием служит поэтому лишь самое это изложение.

Как такое носящее само себя движение изложения, как вид и способ , который есть свое абсолютное тожество с самим собою, обнаружение не чего-либо внешнего, не противоположного другому, но лишь абсолютное проявление себя для себя самого, абсолютное есть действительность.

Примечание . Понятию абсолютного и отношению к нему рефлексии, как оно изображено здесь, соответствует понятие спинозовой субстанции . Спинозизм есть потому недостаточная философия, что в нем рефлексия и ее многообразное определение есть внешнее мышление . Субстанция в этой системе есть одна субстанция, одна нераздельная полнота; нет такой опре {122}деленности, которая не содержалась бы и не разрешалась бы в этом абсолютном; и заслуживает достаточного внимания то, что все являющееся и предносящееся естественному представлению или определяющему рассудку, как самостоятельное, понижается в этом необходимом понятии в совершенно простое положение . Определенность есть отрицание – таков абсолютный принцип спинозовой философии; этот истинный и простой взгляд обосновывает собою абсолютное единство субстанции. Но Спиноза останавливается на отрицании , как определенности или качестве; он не приходит к понятию его, как абсолютного, самоотрицающего отрицания ; поэтому его субстанция не содержит в самой себе абсолютной формы , и ее познание не есть имманентное познание. Правда, субстанция есть абсолютное единство мышления и бытия или протяжения; таким образом, в ней содержится само мышление, но лишь в его единстве с протяжением, т.е. не как отделяющее себя от протяжения, тем самым вообще не как определение и формирование, равно не как возвращающееся в себя и начинающееся из себя самого движение. Вследствие того субстанция отчасти лишена принципа личности , – недостаток, который главным образом возмущал против спинозовой системы; отчасти же познание оказывается внешнею рефлексиею, которая понимает и выводит то, что является конечным, определенность атрибута и модуса, а также вообще себя саму, не из субстанции, но действует, как внешний рассудок, принимающий определения, как данные , и возводящий их обратно к абсолютному, вместо того, чтобы начинать с него.

Понятия, которые Спиноза дает о субстанции, суть понятия причины самой себя , т.е. того, сущность чего включает в себя осуществление ; понятие абсолютного не нуждается в понятии чего-либо другого , из которого оно должно быть образовано. Эти понятия, как они ни глубоки и ни правильны, суть определения , заранее непосредственно принятые наукою. Математика и прочие подчиненные науки должны начинать с предположений , составляющих их элемент и положительную основу. Но абсолютное не может быть первым, непосредственным , а есть по существу свой результат .

За определением абсолютного у Спинозы выступает далее определение атрибута ; он определяется, как то, каким образом рассудок понимает его сущность . Но независимо от того, что рассудок по его природе является позднее атрибута – ибо Спиноза определяет рассудок, как модус – атрибут, определение, как определение абсолютного, становится зависимым от некоторого другого , от рассудка, выступающим против субстанции внешне и непосредственно.

Далее Спиноза определяет атрибуты, как бесконечные , и именно бесконечные в смысле также бесконечного множества . Правда, их оказывается далее всего два – мышление и протяжение – и не объясняется, каким образом бесконечное множество сводится необходимо лишь к противоположности именно этих определенных атрибутов – мышления и протяжения. Таким образом, оба эти атрибута принимаются эмпирически . Мышление {123}и протяжение представляют собою абсолютное в таком определении, что последнее само есть их абсолютное единство, так что они суть лишь несущественные формы; порядок вещей тот же, что порядок представлений или мыслей, и одно и то же абсолютное рассматривается лишь через внешнюю рефлексию, через некоторый модус, под этими обоими определениями, то как полнота представлений, то как полнота вещей и их изменений. Как внешняя рефлексия делает это различение, так она же возвращает и погружает их в абсолютное тожество. Но все это движение совершается вне абсолютного. Правда, оно само есть также мышление , и потому это движение совершается только в абсолютном; но, как замечено, оно есть в абсолютном лишь в единстве с протяжением, стало быть, не как такое движение, которое есть по существу также момент противоположения. Спиноза предлагает мышлению возвышенное требование, рассматривать все под образом вечности , sub specie aeterni , т.е. как оно есть в абсолютном. Но в том абсолютном, которое есть лишь неподвижное тожество, атрибут, как и модус, суть лишь исчезающие , а не становящиеся , так что тем самым даже это исчезание получает свое положительное начало лишь извне.