Тим Уоллес-Мерфи - Тайное знание. Секреты западной эзотерической традиции

Современный ученый Фритьоф Капра считает, что понятия современной физики зачастую обнаруживают удивительное сходство с представителями, воплощенными в религиозных философиях Востока, столь высмеиваемых колонистами. Он связывает даосскую мудрость с концепциями нобелевского лауреата Ильи Пригожина: «Понятия процесса, изменения и флуктуации, которые играют такую определяющую роль в системном взгляде на живые организмы, подчеркиваются в восточных мистических традициях, особенно в даосизме. Идея о флуктуациях как основе порядка, которую Пригожин ввел в современную науку, является одной из главных тем во всех даосских текстах. Благодаря тому, что даосские мудрецы осознавали значение флуктуаций в своих наблюдениях живого мира, они также подчеркивали противоположные, но дополнительные тенденции, которые представляются неотъемлемым аспектом жизни. Среди восточных традиций именно в даосизме наиболее явно выражена экологическая точка зрения, но взаимозависимость всех аспектов действительности и нелинейная природа их взаимосвязей подчеркивается везде в восточном мистицизме» [309] Capra F. The Turning Point. P. 330–331. .

До I века н. э. китайская цивилизация достигла такого уровня стабильности, порядка и компетентности, который намного превышал уровень Европы эпохи Ренессанса. Основанная на «мудрости мудрецов» – та же «тайная мудрость» западных посвященных, – действуя в соответствии с конфуцианскими понятиями семьи, преданности и порядка, Китайская империя развивалась как аграрная цивилизация, объединив эффективность, процветание и стабильность. Даосские посвященные обладали знаниями в области философии, медицины, науки, и народ уважал их за их деяния. Население огромной империи жило за счет интенсивного развития сельского хозяйства, которое, в свою очередь, зависело от ирригационных систем, точных календарей, глубоких знаний времен года и эффективной технологии, которая помогала одному человеку с помощью простых приспособлений поднимать воду из реки на поля. С изобретением печати знания о растениях и зерновых культурах распространились по этой огромной территории; энциклопедии по сельскому хозяйству и медицине были в ходу задолго до того, как христианство стало официальной религией Римской империи. Поощрялись и уважались ученость, грамотность и исследовательская деятельность. Бюрократический аппарат отличался многочисленностью и большим объемом полномочий, что определяло его социальную значимость; чиновники пользовались большим уважением; существовали школы, где на протяжении по крайней мере шести лет готовили чиновников; для того чтобы войти в этот привилегированный класс, требовалось сдать экзамен по чтению и письму. И это в то время, когда в средневековой Европе царили неграмотность и невежество [310] Johnson P. A History of Christianity. P. 413. . Династия Сун прекратила существование не по собственной слабости, а по внешним причинам, связанным с вторжением монголов. Эти дикие всадники господствовали в Китае на протяжении почти девяноста лет. Династия Мин восстановила Китайское государство, поддерживая стабильность с помощью возврата к древней священной мудрости прошлого. Китайцы знали, что их государство является культурным центром мира. Иностранные купцы должны приезжать в Китай за плодами китайской культуры – Китай не будет выходить в мир. Из Китая поступали не только экзотические товары, такие как шелк и фарфор, но и медицинские знания, которые попадали в Европу через арабов, и изобретения, такие как книгопечатание и порох, все то, что полностью преобразило облик не только Европы, но и всего мира.

Мудрость даосизма, культурное наследие китайской цивилизации и прочная, отлаженная имперская система – все это вместе способствовало созданию защиты не только от нашествий христианских католических миссий, но и от проникновения европейской культуры [311] Ibid. P. 412. . Христианам, впервые принятым при дворе императора, пришлось резко изменить свое мнение, поскольку к ним отнеслись не как к проповедникам высшей мудрости, а как к ученикам низшей культуры – горькая пилюля для высокомерных европейцев. Европейцы очень поздно проникли в Китай, а когда появились, то стали воевать, а не обращать в свою веру и занялись торговлей, чему всячески препятствовали китайские власти. Речь идет о торговле опиумом. Китайцы быстро пристрастились к опиуму, что и требовалось британским политикам. Торговля опиумом привела к так называемым «опиумным войнам» [312] Hobbesbawm E. The Age of Capital. P. 49, 99, 156–159, 180. . В результате этих конфликтов Китай попал под политическое, экономическое и научное влияние Запада.

Первые колонисты вступили в конфликт с народами и культурами, которые сопротивлялись христианству, но вскоре были найдены другие средства, с помощью которых одновременно решались две задачи – завоевание и экономическая эксплуатация. Европейские народы, исповедовавшие христианство, в полной мере овладели правилами игры «разделяй и властвуй». Любые конфликты подчиненного народа, произошли они по расовой, этнической, религиозной или иной причине, беззастенчиво использовались колониальной державой для собственной выгоды. В Африке соперничество между племенами, а позже напряженные отношения между купцами и африканцами зачастую были верным путем к господству; в Индии этому способствовал конфликт между мусульманским и индуистским населением, в Азии – соперничество между коренными народами и вездесущими китайскими предпринимателями; в Палестине арабо-еврейские разногласия не только открыли прямой доступ к власти, но и посеяли семена более поздних конфликтов.

Нет ничего удивительного, что духовный и политический лидер, возглавивший движение за независимость Индии, Махатма Ганди, связывал грех и с духовностью, и с политикой. Ганди был твердо убежден, что все грехи являются производными от himsa, главного греха. Для него самым страшным грехом был attavada, разновидность himsa, то есть «грех обособленности» – от природы, от собрата и, в конечном итоге, от Бога [313] Iyer R. The Moral and Political Thought of Mahatma Gandhi. P. 93. . Согласно джайнизму, тот, кто победил этот грех, тот победил и остальные. «Обособленность «я» открывает путь к ошибке и греху, а спасение означает уничтожение этой обособленности». Слова Махатмы Ганди, что он является неотъемлемой частью целого, перекликаются с высказыванием Джона Донна, настоятеля собора Святого Павла: «Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в Море береговой Утес, меньше станет Европа, и также если смоет край Мыса и разрушит Замок твой и Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством».