Виктор Крафт - Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

Исследовать логическую структуру научного знания значит исследовать, как его понятия и высказывания логически связаны друг с другом, как одни понятия включаются в другие, как одни высказывания можно вывести из других и т.п. Именно в таких исследованиях, в логическом анализе понятий, предложений, доказательств, гипотез, теорий науки и состоит задача теории познания и философии вообще. Только это является ее собственной областью. Здесь она обретает свой предмет, свои задачу и метод. И эта область гораздо шире, нежели обычная теория познания. Она включает в себя такого рода вопросы 64 64 Carnap. Die Aufgabe der Wissenschaftslogik. 1934. S. 6. : обладают ли два по-разному определенных понятия В\ и одним и тем же значением? Имеют ли два по-разному звучащих предложения S\ и S2 один и тот же смысл? Выводимо ли предложение ^2 из предложения Sj чисто логически? Или на основе законов природы? Совместима теория Т\ с теорией 72 или нет? Если они совместимы, то включается ли 7^ в теорию Тj или выходит за ее рамки? А если выходит, то в каких своих частях? Можно ставить вопросы и относительно конкретных примеров: «Является ли утверждение о постоянстве скорости света в теории относительности постулатом или фактическим предложением? Содержит ли общая теория относительности логическое противоречие?». «Каков смысл предложений о вероятности?» Поскольку в опытный базис науки включается обыденное, повседневное знание, постольку логика науки совпадает с логическим анализом знания вообще.

Знание выражается в языковых формах. Именно благодаря этим формам фиксируется и объективируется содержание знания, оно приобретает устойчивый вид и может передаваться. Однако язык служит не только целям коммуникации и взаимопонимания, он необходим в качестве средства представления знания. Многообразие понятий и мысленных содержаний без языка невозможно было бы развивать и использовать. Язык образует, так сказать, телесную оболочку знания. Оно может быть построено только с его помощью. Поэтому логический анализ научного знания должен быть обращен на его языковые формы. Если исследование фактов, т. е. того, что представлено в языке, принадлежит конкретным наукам, то логический анализ обращает внимание на то, как представлены факты посредством понятий и высказываний языка. Собственную область логики науки образует анализ языка. Логический анализ каких-то выражений заключается в том, чтобы включить их в определенную языковую систему с четко заданными существенными свойствами 65 65 Carnap. Die Methode der logischen Analyse // Actes du 8e Congres internal de Philosophie ä Prague, 1934, 1936. S. 124f. .

Естественно, что при таком анализе язык изучается не так, как в лингвистике. Речь идет не о фактически употребляемых языках, а о языке, представленном в упрощенной и уточненной форме. Это общая структура языка, необходимая для выражения мыслей во всяком языке. Наряду с описанием, язык служит также для выражения чувств и мнений. Логический анализ языка имеет дело только с описанием. Язык рассматривается не с психологической или социологической точки зрения, а только в отношении общих условий систематического описания. Именно это понимается здесь под «языком».

В этом смысле язык является представлением некоторой предметной области посредством системы знаков — прежде всего, звучащих и графических знаков, но также и посредством жестов, как в языке глухонемых, флажков и т.п. Знаки обладают значением, благодаря чему они являются именно знаками, а не просто звуками или графическими фигурами. Они указывают на нечто вне их самих, они ссылаются на содержание понятий и высказываний, они их представляют. Поэтому исследование языка никоим образом не означает отвлечения от существенного, мыслительного содержания, ибо в структуре языка проявляется структура мысли. Поэтому в структуре языка можно увидеть структуру мышления, и чем она четче, тем точнее в языке можно сформулировать мысли. Именно в этом заключается значение логистики для анализа языка. Это оправдывает ее применение, она не является простым «украшением».

Как систему знаков язык можно рассматривать с двух точек зрения: с одной стороны, язык нечто описывает и можно исследовать, что он описывает; с другой стороны, можно интересоваться тем, как он это делает. В первом случае речь идет о значении знаков, об их семантической функции; во втором — о формах их комбинаций, о синтаксических правилах. Первая точка зрения обращает внимание на словарь языка, вторая — на его грамматику. Обе точки зрения необходимы 66 66 Способы изучения языка Карнап разделил на «прагматический», «семантический» и «синтаксический» (Introduction to Semantics, 1942, 2. Bd. 1947). .

Однако иногда, отвлекаясь от его функции выражать значение, язык можно рассматривать с чисто внешней стороны, обращая внимание лишь на внешний вид его знаков и их комбинаций. При этом содержательное рассмотрение уступает место формальному и на первый план выходят формальные структурные свойства, на которые опираются его функции описания.

Когда предпринимают построение некоторого языка, когда задают его существенные формы посредством определений и правил, то говорят о самом языке. О том, возможно ли это вообще и каким образом, мнения в Венском кружке претерпели сильные изменения. В этом случае язык сам становится тем объектом, к которому относятся высказывания. Поэтому наряду с тем языком, о котором говорят, нужен еще один язык, посредством которого можно дать описание первого языка, некий «метаязык». Но для построения метаязыка нужен еще один язык, а для того, чтобы построить этот язык, потребуется еще один язык и так далее до бесконечности. Витгенштейн считал вообще невозможным говорить о языке 67 67 Tractatus logico-philosophicus. 1922. S.78. . Формальная структура языка не может быть высказана, она может быть только показана. Если два предложения противоречат одно другому или если одно предложение следует из другого, то это показывается их логической структурой. Можно лишь указать форму, общую для определенных предложений. Но если о языке невозможно говорить, то анализ языка целиком должен состоять из бессмысленных псевдопредложений. Как сам Витгенштейн сказал 68 68 Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М.: Гнозис, 1994. С. 72—73: «Мои предложения служат прояснению: тот, кто поймет меня... в конечном счете признает, что они бессмысленны». о предложениях своего «Трактата», они могут служить лишь практическим вспомогательным средством для ясного усвоения смысла подлинных предложений, но никоим образом не являются теоретическими высказываниями. Тогда сталкиваются с парадоксальным тезисом о том, что теория языка вообще не может состоять из осмысленных предложений.