Александр Субетто - Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке

Чижевский вместе с Циолковским мечтал о прорыве русского человека к звездам. «Да, это будут русские богатыри. С одной стороны, глубокие бездны гор, скал и морей, с другой – неизмеримые бездны Космоса. Борьба двух начал: смерть и бессмертие. Русские предпочтут второе. И мысль об этом, – пишет Чижевский, – вылилась в такой форме:

9. Вторая жизнь Чижевского – жизнь бессмертия

А.Л. Чижевский скончался в 1964 г. от тяжелого заболевания – рака дна полости рта, но до конца своей жизни он продолжал работу, результатом которой стала книга его воспоминаний. «На берегу Вселенной. Годы дружбы с Циолковским».

Сложная судьба сложилась у его наследия. По какой-то прихотливой логике оно досталось Л.В. Голованову, а после его смерти – его сыновьям, но почему-то не российскому государству. Это привело к тому, что значительная часть его трудов, стихов, картин еще не стала достоянием исследователей.

К сожалению, фундаментальный труд Чижевского «Аэроионы», похоже, утерян для потомков безвозвратно. Очевидно, он был изъят во время обыска на квартире ученого в 1942 г. В книге «Вся жизнь» (М., Советская Россия, 208 с., с.87–88) Чижевский писал: «Я гордился этой работой и очень любил каждую страницу. Так было до 1942 года, когда мой двадцатипятилетний труд около 40 печатных листов погиб вместе с другими моими рукописями в количестве около ста папок научных материалов. Сожалел ли я об этом? И да, и нет. В это время гибли миллионы человеческих жизней. Я – выжил, мой труд – исчез. Пусть будет так…» [412] .

Проходит время. Наступил XXI век. В 2007 г. исполнилось 110 лет со дня рождения Чижевского, что было отмечено научной общественностью России.

Время – истинный ценитель вклада гения в науку и культуру человечества.

Спустя 46 лет после того, как перестало стучать сердце великого гения, я утверждаю: Александр Леонидович Чижевский – гений России и всего человечества, гений Эпохи Русского Возрождения, ее третьего цикла – Вернадскианского.

Наступила новая эпоха его жизни после смерти – жизни его наследия, мыслей и идей.

Чижевский живет своей второй жизнью – жизнью бессмертия. Он – наш современник.

Гелио– и космобиология, гелиоэпидемиология, нашедшая свое развитие в трудах В.Н. Ягодинского, теория связи циклов солнечной активности, и циклов в функционировании и развитии живого вещества биосферы, в т.ч. разумного живого вещества в лице человечества, теория аэроионификации, электронная медицина и гематология входят в золотой фонд учения о биосфере и ноосфере, в осуществляющийся ноосферно-ориенированный синтез наук в форме ноосферизма.

Космобиология, по Чижевскому, нашла свое развитие в космоантропоэкологии и в концепциях живого пространства, интеллекта как космического феномена человека в трудах В.П. Казначеева, А.В. Трофимова и других представителей научной школы В.П. Казначеева. Об этом, в частности, свидетельствует книга В.П. Казначеева и А.В. Трофимова «Интеллект планеты как космический феномен» (1997).

Гелиокосмический вектор исследований проявился в трудах Л.Н. Гумилева в объяснении циклов жизни этносов, зарождение которых он связал с энергетическими импульсами теллуро-космического происхождения, природа которых еще нуждается в раскрытии. Он назвал эти импульсы «пассионарными толчками», а само явление «пассионарностью».

О роли солнечно-лунной ритмологии или циклики в программировании генотипа человека и в процессах перехода от генотипа в фенотип писал в своих работах В.А. Чубаров. На одном из этапов его исследований я помогал ему в интерпретации полученных эффектов связи здоровья человека, его предрасположенности к определенным болезням в зависимости от года, месяца и дня рождения по отношению к совместному солнечно-лунному календарю на основе своих работ по системогенетике и теории циклов. Мы тогда, в 1988–1989 гг., ввели понятие «солнечно-лунного портрета или архетипа человека», который по каким-то еще до конца не понятным «каналам» программирует («солнечно-лунная матрица») динамику здоровья и патологий конкретного человека. Появляется солнечно-лунная своеобразная таксономия человека. В дальнейшем, в «Социогенетике…» (1994 г.) я предположил, что в генетическом процессе синтезируются не только каналы наследования, идущие через женщину и мужчину, но и канал своеобразного воздействия циклики и «памяти» биосферы через уровень популяционной генетики, механизмы которой недостаточно прояснены. Думаю, здесь заложены механизмы более «тонкого» воздействия на человека циклики солнечно-биосферных связей, о которых писал Чижевский, и которые все еще остаются тайной.

К близким по смыслу выводам подводят исследования Г.Н. Каттерфельда и С.С. Смирнова. Они показали наличие 15 кризисных переходов в жизни человека и обществ по числу планетных циклов в пределах столетия и зависимости продолжительности человека от того, как преодолеваются эти переходы, названные в книге Каттерфельда «линьками» [413] .

Следует согласиться с таким мнением В.П. Казначеева:

«А.Л. Чижевский показал, что солнечные циклы глубоко внедряются в жизнедеятельность всех уровней биосферы, начиная от урожайности растений, размножения животных и продолжаясь эпидемиями, вспышками психоэмоционального возбуждения, социальными потрясениями. В этногенезе это было потом подтверждено Л.Н. Гумилевым в проблемах антропологии. Речь идет о ничтожных энергетических и колоссальных информационно-резонансных влияниях гелиомагнитных сил на живые системы. Я могу сослаться на монографию “Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца”, где А.Л. Чижевский пишет: “Как бы исчезающе малы ни были эти изменения, они все же могут оказывать огромное влияние как на макро-, так и на микроорганизмы…”» [414] .

К этому следует добавить, что лунный свет как солнечный свет, отраженный Луной, обладая на несколько порядков меньшей энергетикой, оказывает такое информационно-резонансное воздействие на живые системы биосферы, и представляет собой еще один, особый, канал солнечно-биосферных связей, который частично также находился в поле внимания Чижевского как исследователя, и который получил своеобразную рефлексию в исследованиях В.А. Чубарова.